Другая сторона озера. Stepart
владениями от меня ничего не требовалось, так что теперь у меня появился шанс изучить тут всё вдоль и поперёк. Сейчас в этой промозглой тьме мои фантазии о прекрасном отдыхе на среднерусской равнине немного померкли, но мысль о том, что через год меня ждут тёплые острова в Тихом океане, быстро придала сил, и я шагнул в мокрый сугроб, намереваясь найти Димыча. В высокий сапог тут же попал снег, но я терпеливо продолжил шагать к единственному дому со светом в окне, полагая, что это нужный мне дом.
Оказавшись на крыльце, я уселся на ступеньки и вытряхнул снег из сапог. В доме послышалась какая-то возня и бормотание, а над крыльцом зажёгся фонарь. Видимо, хозяин догадался о прибытии позднего гостя. Через пару минут на крыльце появился Димыч. Он был одет по-уличному, похоже, предусмотрел, что придётся помогать мне с вещами, лежавшими в машине у трассы. Димыч оказался несколько моложе, чем я предполагал, но сказать, сколько ему было лет, я затруднялся. Пожалуй, около сорока с небольшим. Если бы не густая борода, я бы смог определить его возраст точнее. Сначала я подумал, что он сильно старше меня, но, когда заглянул в его живые поблёскивающие глаза, понял, что это не так.
Из машины мы взяли только необходимое. Димыч заверил, что с трассы никто залётный сюда не свернёт, а из своих что-то брать некому. Ему удалось убедить меня, несмотря на то что кузов моего большого пикапа был забит барахлом под завязку. Окончательно точку в моих беспокойствах Димыч поставил, объяснив, что уже выспался до моего приезда и сегодня не ляжет, так что машина будет под его присмотром.
В доме нас ждал накрытый стол, причём накрытый так хорошо, что мне не захотелось лезть в коробки со съестным, которое я затарил в городе. На столе были и соленья, и сало, и бородинский хлеб для закуски. В центре стоял стеклянный графин с пробкой, скорее всего, с самогоном. На двухкомфорочной плите в чугунной сковородке подогревались картошка и мясо.
Домик был небольшой и простой, но очень уютный. Стол был сколочен из грубых досок, сверху его покрывала чистая скатерка. По бокам стояли два самодельных стула и лавка. Печка при входе была очень ладно собрана и покрыта свежей штукатуркой. У окна примостился накрытый покрывалом диван, рядом с которым возвышался коричневый книжный шкаф. Его изрядно поел какой-то жук, отчего казалось, будто поверхность шкафа сотни раз продырявили маленьким сверлом. Между стеной и печкой расположилась высокая кровать с металлическим каркасом.
Раздевшись, я первым делом надел сухие носки и погрел ноги у печки. Димыч сразу направился к столу. Он явно меня заждался, но к графину в одиночестве не притронулся. Ожидая, пока я отогреюсь, Димыч изучал какую-то местную газетёнку, состоявшую всего из пары разворотов. Не желая его томить, я направился к столу. Димыч тут же бодро отбросил газету, и уже через пару минут в тарелках лежала еда, а рюмки были наполнены. В графине, как я и предполагал, оказался самогон. Самогон я не любил, но обижать хозяина не хотелось, и я решил пить то же, что и он, о чём совершенно