Чернокнижник. Дорофея Ларичева
носом и тряхнула головой. Так, Лина, бери себя в руки. Ты не дома. Нянькаться с тобой никто не обязан!
– Таресу, Радессе и мне. Я завтра продолжу рассказ. – Он улыбнулся.
– Ты сильно ее любил? – услышав имя, я оживилась. – У тебя голос изменился, когда ты произнес «Раде-эсса», – с придыханием передразнила я.
– Сейчас придет служанка.
Вопрос пропал впустую. Ничего, спрошу еще раз, и еще. Не отмолчится.
– Она покажет, где помыться, принесет смену одежды, – продолжал чернокнижник. – Это твоя комната. Я переночую на диване в соседней.
А я на этом слонодроме? На взлетной площадке для боинга? Может, два кресла составить вместе и там выспаться?
Гвардейца забавлял ужас в моих глазах:
– Карло все считают скрягой. Уверен, он до сих пор следит за экономией бюджета и попрекает транжир.
– Гвардеец, – хоть зарежьте, не могу припомнить его местное имя. – Что ты такого ужасного совершил, если с тобой так кошмарно поступили?
– Пошел не под тем флагом. – Он качнулся с пятки на носок и обернулся к двери. – А вот обещанная служанка – Олна. Она тебе поможет.
Он поклонился и вышел вон. Я осталась наедине со своими страхами.
Радесса Фае из клана Алавиль
Ни одна раса не способна к столь сильной ненависти, как эльфы. Доказано учеными. Заметьте, даже не эльфийскими. В последние полтора века Радессе казалось, будто концентрированная ненависть течет по ее венам, заменив собой древнюю кровь прославленного клана убийц.
Замерев на карнизе третьего этажа провинциальной гостиницы, шпионка машинально коснулась пальцами агатового ожерелья на шее. Каждая бусина – запись допроса врагов королевы. Кража из королевской сокровищницы мощного артефакта, обещанного в дар Храму Творца, всполошила неожиданно много охочих до дармового могущества. Вскрылись не замеченные шпионской сетью два крупных заговора и несколько мелких, проявились взаимные дрязги знатных родов.
Охранять вора, которого ее величество пожелало отпустить, отправили отряд элитных бойцов во главе с ней, Радессой. От возмездия не скроется никто. Как некогда не скрылась сама эльфийка. Творец, как же она, дочь лесного народа, ненавидит ту, которой преданно служит!
Дрогнул спрятанный в ухе шарик. Неслышный прочим шепот сообщил: «Мы в городе». Мысленно приказав отряду рассредоточиться поблизости и ждать, женщина замерла, вслушиваясь в сумерки. За каменными стенами гостиницы шумели, пили, любили друг друга, дрались. Промышленный городишко вокруг готовился ко сну. За два часа до полуночи улицы опустеют. За час – закроются увеселительные заведения. К полуночи окна погаснут, единственным источником света останутся фонари, горящие тут исключительно на перекрестках.
По улице прошла шумная компания, прошелестела машина. Во дворе соседнего дома блеяли козы и кудахтали куры. За углом надрывно пыхтел какой-то агрегат, смачно ругались рабочие. Шпионка брезгливо поморщилась, подобралась к окну, осторожно заглянула внутрь.
Вор