Сага о халруджи. Последний исход. Книга четвертая. Вера Александровна Петрук
на стол и медленно произнес:
– «Трепещи, Сын Земли, если твои руки не белы перед Нехебкаем. Он открывает дверь только своим, а дерзкий непосвященный неизбежно сбивается с пути и находит смерть во тьме пучины. Отступить невозможно. Тебе нужно выбрать свою дорогу или умереть». Так заканчивается последняя глава Махди. Возможно, мой час расплаты настал, так будьте же мне судьей. Я всегда хотел стать серкетом. И сделал все, чтобы попасть в Школу Дальнего Берега, мечтая когда-нибудь получить право пройти Испытание Смертью. Я тот самый дерзкий непосвященный, который «найдет смерть во тьме пучины». Джемагул не знал, что я подслушиваю его уроки и разговоры с избранными учениками. Я столько лет хранил эту тайну, чтобы рассказать о ней здесь, в Пустоши. Теперь моя жизнь в ваших руках, настоятель.
С этими словами Арлинг бухнулся в ноги Бертрану, гадая о том, сколько серкетов охраняли покои настоятеля. Если план сорвется, ему придется очень быстро переходить от теории Махди к практике.
Когда Бертран приблизился к нему, пальцы халруджи нащупали лезвие в горловине сапога, но настоятель лишь присел рядом и погладил его по склоненной голове.
– Поднимись, учитель Амру, – мягко произнес он. – Твое признание и открытое сердце хранят тебя от моего гнева. Ты удивишься, но среди серкетов есть те, кто не следует заповедям Махди.
Прикосновение настоятеля не понравилось Арлингу, но слова дали шанс продолжить игру.
– Вы среди них? – спросил он, чувствуя, как пальцы Бертрана скользят по его щеке. Немного правее, к шее, и настоятель сможет убить его одним касанием. Раньше, чем Арлинг успеет вытащить нож или откатиться в сторону.
– О Махди известно больше легенд, чем правды, – ответил Бертран. – Например, он гораздо младше того возраста, который ему приписывают. И он не был основателем Пустоши. Никто не знает, какими были первые серкеты. Все книги о них погибли после разлива подземного озера. Махди долго пытался восстановить залитые водой свитки, но повреждения были неисправимы. И тогда он написал свою книгу. Тех серкетов, о которых ты рассказывал тому ученику, никогда не было. Их придумал Махди. Когда он решил покинуть Пустошь, я уговаривал его оставить книгу здесь, в месте, где она родилась, но Махди унес рукопись с собой. За пятьдесят лет она завоевала умы людей, и посеяла немало сомнений.
– Почему вы не запретили ему? Ведь вы настоятель.
– Махди отделился от общего сознания, и больше мне не подвластен, – туманно ответил Бертран. – Но он вернется. Все возвращаются.
– Так он еще жив?
Мысль о том, что основатель учения о халруджи мог жить где-нибудь в кучеярском городе, потрясла Арлинга до глубины души. Иман никогда не говорил ему об этом, рассказывая о Махди, как о человеке, от которого осталась лишь память.
– Жив и здравствует, – кивнул Бертран. – Хотя доставляет нам немало хлопот. Уйдя из Пустоши, он основал собственную боевую школу, где обучает учеников по своим правилам, коверкая и искажая истинный облик серкетов. Он