Хорс: о чем молчит школа. Евгений Валерьевич Октябрьский
сказана столь двусмысленно, что Гизурин не на шутку взволновался.
– Зачем она вам? – настойчиво продолжал пожилой человек. – Все суета, сует, суетою подгоняемо.
После столь неожиданного начала разговора, Анатолий Анатольевич немного придя в себя, внимательно посмотрел в глаза собеседника.
– Как я могу вас называть?
– Петр Петрович.
Взгляд Гизурина остановился на табакерке стоящей на столе, желваки на лице нервно заиграли:
– Даже так… – не понимая что происходит, почти по слогам выговорил он. – Тески значит.
– Да какая вам разница, Петр Петрович, Степан Степаныч, Акакий Акакьевич? Называйте как хотите. Понимаете ли, как вы уже догадались я приехал к вам из далека, уладить последние вопросы, и у нас с Петром Петровичем, сам собой возник один вопрос к вам – зачем вам столько денег? Куда вы их денете?
– Разберусь, – смело, не ожидая того от себя, резко ответил Гизурин.
– Вот так вот все отвечают. А порой выходит что не могут разобраться, тут и приходится нам с Петром Петровичем встревать, а ведь спрашивали же.
– Ну вы то тоже небось, не на зарплату живете? – все более дерзко продолжал Гизурин.
Пожилой человек медленно пошел к направлению выхода:
– Всего хорошего, я передам Петру Петровичу что вы отказались от сделки и правильно сделали…
Анатолий Анатольевич в ту же секунду оказался возле двери кабинета:
– Я не отказывался, – глубоко дыша твердил он, преграждая дорогу собеседнику.
Пожилой человек остановился, безразлично смотря куда то по сторонам:
– А у вас есть вкус, – его взгляд блуждал по кабинету пока не остановился на книжной полке. – Оо, « Капитал», вы читали? – пожилой человек подошел к полке и аккуратно вынул книгу.
– Выборочно, – соврал Анатолий Анатольевич.
–Этот сын израильского народа написал почти все, однако главное упустил, – с наслаждением листая подарочный экземпляр книги, сказал пожилой человек. – Как вы думаете, что он упустил?
Анатолий Анатольевич растерянно, как школьник перед учителем на экзамене смотрел по сторонам в поисках ответа.
– Основной инстинкт. В конце концов ради него все старания, – громко захлопнув книгу сказал пожилой человек. – Вы со мной не согласны? – внимательно посмотрев на Анатолия Анатольевича спросил собеседник. – Как вы считаете, основной инстинкт является главной потайной действующей силой капитала, или все же есть нечто иное?
– Не знаю, – растерянно мотал головой Гизурин. – Самосохранение, инстинкт самосохранения, – вдруг неожиданно для самого себя выдал он.
– А ради чего самосохранение? Ради продолжения рода,– ответил на свой же вопрос пожилой человек. – Все по полочкам разложил, а главное не разобрал, – ставя книгу на место заключил он. – Интересно, а найдется такой человек, который сумеет написать подобное для нашего времени, с его новыми реалиями? Или все осталось по старому?
– По