Узник мечты. Лани Фокс
за то, что сейчас имеешь.– Продолжала корить подруга.
–Я ему ничего не должна. А то, что я имею – это компенсация за два года ада, которые я провела рядом с этим старым развратником.– Ее глаза в ненависти сузились. Валерия поднялась с кресла и подошла к окну. Взгляд наблюдал за конем, который стоял у конюшни и бил землю копытом.– До последнего дня, он таскал в свою постель любовниц, пока не испустил дух под одной из них.
–Я думала, что ты наконец-то нашла то, что искала.
–Наверное, любовь – это не мой конек. Все мужчины сволочи и я ненавижу каждого на этой земле.
–Но так нельзя.
–А по-другому не получается.
Этот разговор только расстроил ее еще больше. Она положила трубку и подошла к огромному зеркалу в золоченой раме. Глаза блестели все тем же золотым огнем. В порыве отчаяния волосы были острижены в короткое каре и выкрашены в иссиня-черный цвет. Черные стрелки подчеркивали глаза, выделяя их на бледном лице, а красная помада дополняла внешний вид. Черный брючный костюм облегал ее стройную фигуру. Как ей хотелось снять его с себя и порвать на мелкие части, но правила приличия требовали от нее еще неделю находиться в этих ненавистных тканях черного цвета. Что бы хоть немного разбавить цвет траура, она повязала красный шифоновый шарфик вокруг тонкой шеи. Растрепав волосы руками, они упали на ее лицо рваными прядями. Валерия улыбнулась своему отражению в зеркале. За последние годы она расцвела и стала еще краше, но не счастливее. Она стала графиней, больше нет той девочки, которая влюблялась и страдала. И больше нет Валерии, теперь есть графиня Ровена Роквуд.
Белый конь в серые яблоки мчался по огромному изумрудному полю. Каждый день Ровена объезжала владения, наблюдая за работой на земле. После смерти мужа она взяла в свои руки все хлопоты по выращиванию сахарной свеклы. Люди работали в поле с раннего утра до вечера, никто из них не жаловался, так как работа оплачивалась очень щедро. Через три месяца будет сбор урожая, после чего его отправят на переработку. Единственное предприятие по изготовлению сахара, в Ипсуиче, принадлежало также семье Роквуд. После этого продукция уходила на упаковочную фабрику другого владельца.
За полем начиналась лесополоса. Высокие деревья зеленели, зазывая вглубь чащи. Ровена выехала на яркую поляну и спрыгнула с коня на мягкую землю, устеленную зеленым мхом. Конь зафыркал и забил копытом, опуская морду к земле.
–Успокойся, Фог, мы здесь пробудем не долго.– Она погладила его по взмыленной шее. Услышав голос хозяйки, конь успокоился.
Ровена отпустила животное, ставшее ей единственной отрадой в этом далеком от дома, месте. Высокие сапоги утопали в мягкой траве. Она шла по ней не впервой и, казалось, каждый листочек помнил ее, подстилаясь под ноги мягким покрывалом, облегчая ее поступь. Только здесь, в лесу, она чувствовала себя счастливой, Конь поднял морду от сочной травы и вновь зафыркал.
–Едем, мальчик мой.– Она запрыгнула на его крепкую спину, и каблучки сапог сжали пятнистые бока. Приехав к дому, она завела коня в конюшню и собралась уходить, но непонятный шум, вперемешку