На перекрёстке двух миров. Марина Линник
было поручено Андре Ле Норту, и он создал великолепный ансамбль.
С детских лет Элизабет любила гулять здесь со своими родителями и братом. Девушка села на железный стул и прислонилась к дереву. Как же тут тихо и замечательно. Густая крона дерева не пропускала солнечных лучей и давала спасительную тень, а легкий прохладный ветерок приятно овевал Бет. Устроившись поудобнее на стуле, она осмотрелась. Полуденная жара действовала не только на людей: лениво пролетали полусонные мухи, воробьи забились в листву, и оттуда лишь изредка доносилось их чириканье. В ту же секунду до Элизабет донеслось из кустов, находившихся поблизости, отчетливое кряканье. Девушка оглянулась и увидела утку с утятами. Определенно, где-то неподалеку находилось ее гнездо. Мама-утка, посмотрев по сторонам, тихо крякнула своим малышам, как бы отдавая команду, и те вместе с ней зашагали к ближайшему фонтану, где какие-то сердобольные люди специально для утиного семейства сделали мостик. Боже, до чего же хорошо. Хорошо, когда в твоей жизни все гладко и бестревожно. Так и хотелось воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты так прекрасно!». Единственное, что омрачало ее жизнь – это отсутствие новостей от брата-близнеца. Почти два месяца она не получала никаких известий от него.
Брат Элизабет, Ричард Бертон, после трагической смерти их родителей, которые утонули на своей яхте во время шторма, был единственным близким и родным для нее человеком. Им исполнилось по десять лет, когда случилось то несчастье. Спасательные службы увидели на берегу лишь обломки судна и бутылку с последним посланием от их горячо любимых и любящих родителей. Элизабет до сих пор помнила каждое слово из этого письма, читанного и перечитанного много раз, а особенно хорошо врезались в память несколько последних строчек: «Берегите себя и заботьтесь друг о друге. Мы вас очень любим и будем там, на небесах, молиться за вас. Ваши мама и папа». У девушки навернулись слезы. Невзирая на то, что со времени трагедии прошло достаточно много времени, та боль, которую она ощутила, узнав о случившемся, осталась с ней навсегда.
После похорон и оформления всех документов они перебрались в Марсель, к своему дяде. Других родственников у сирот не было. Генрих Дэвис Херрингтон, капитан дальнего плавания, часто бывал в отъезде. Воспитанием детей занимались няня, нанятая морским офицером, и его экономка. Милейшие женщины сразу же нашли подход к детям. Поэтому Элизабет и Ричард выросли во внимании, любви и заботе, что, без сомнения, отразилось на их характерах. Дети стали добрыми, понимающими и чуткими людьми, всегда готовыми прийти на помощь. Что касается их дяди, то они его, даже если первое время и побаивались, то сейчас просто обожали. Это был настоящий морской волк: крепкого телосложения, высокий, статный человек с железным, а порою и жестким характером. От его командного голоса, выработанного годами, часто вздрагивали даже самые бесшабашные подчиненные. Генрих Дэвис Херрингтон родился в Эдинбурге, на севере Англии, но ветер странствий занес его однажды в Марсель, и после недолгого раздумья он решил обосноваться в этом прелестном