(Не) показалось. Сана Миллер
пацана с точно такими же глазами уложил!»
«Двадцать лет… Ну даёшь, дед, всех их помнить».
«Захочешь не забудешь. Работа такая».
«Это ты сам себе работу такую придумал?».
«Хотел бы придумать, дак до чего-нибудь поспокойней додумался. Они же с катушек слетают, опасно их так оставлять, нелюди всё-таки, да ещё и… одарённые. Вот молодчики с базы нас и Михалыча подрядили следить, чтоб не шатались тут…»
Ток бежит по рукам и через пальцы утекает в промёрзшую на метры вглубь землю. Интересно, я успею увидеть северное сияние?
When the winter calls to war,
When the spring sets in once more,
When the summer starts to sing,
When the fall comes marching in,
You'll leave this world to me.
ГЛАВА О ВОЙНЕ
Наибольшее количество американских баз расположено на островах Рюкю, а конкретнее на Окинаве. Военные объекты США занимают около 10,4 процента от общего объема пригодных для размещения территорий. Примерно 74,7 процента всех военных объектов США в Японии расположены на острове Окинава. (Википедия)
Окинава, Япония, март 2017 г.
Мартовское солнце греет совсем по-летнему. Можно оставить тёплую толстовку дома и выдвинуться за чем-нибудь вкусным (например, за куриным караагэ) в сторону ближайшего супермаркета, благо время как нельзя более обеденное. Городок Урума, в который меня занесло, как всегда, неподвижен, но это уже не настораживает – он просто такой, какой есть. Город-картина, город-фотография, он живёт своей жизнью, полностью автономной и самодостаточной.
Наверное, даже запасы в магазинах и стареньких уличных автоматах пополняются сами собой.
Кстати.
Для полного счастья остался последний штрих. 130 йен. Всего четыре монетки, четыре звонких металлических удара об дно автомата с напитками – и в твоих руках обжигающе ледяная бутылка вкуснейшего нектара. Сегодня это будет персиковая газировка.
Если Бога нет, то кто тогда создал эти напитки? Шах и мат, атеисты.
…
Сначала в тишину неспешно вливается приглушённый металлический рокот. За ним появляется неспешно проползающий мимо БТР. Судя по маркировкам – американский.
Его не должно быть здесь. Это одна из самых неправильных вещей на свете.
Он такой огромный среди этих маленьких разваливающихся построек, что ты сам чувствуешь, как уменьшаешься, ещё и ещё, и вот ты снова тот ребёнок в протёртых джинсах, растянутой футболке старшего брата, кепке набекрень, разбитыми коленками и сердцем, которое точно знает, что война – это худшее, что может случиться с миром. Ты смотришь на неторопливую громадину со смесью страха и любопытства, за которое даже немного стыдно. Война всегда была где-то далеко – в телевизоре да в чужих разговорах, а теперь – вот. Взрослые ничего толком не успели объяснить, и сейчас в этом пробеле в познаниях бесконтрольно вырисовывается самое ужасное, что только можно вообразить.
Никакой конкретики. Только Очень Плохие Вещи.
Большего и не надо. Чем