В поисках желтого попугая. Алексей Черепанов
до трусов, взяли одежду в поднятую руку, и перешли на островок. Маринка смеялась, глядя на Димку. Сёмино сердце тревожно забилось.
– Это «Остров мёртвых», – объявил Дима, когда все перебрались.
Перед ними была полуразвалившаяся каменная лестница, ведущая наверх.
– А что там наверху? – спросила Марина.
– О, там очень итересно. Этот островок – своего рода усыпальница рода Николаи. Первый владелец поместья Людвиг Генрих Николаи был президентом Санкт-Петербургской академии наук, бароном. Там наверху – очень красивая часовня и склепы почивших из рода Николаи.
Они стали подниматься по древней лестнице. Когда все поднялись на самый верх перед ними предстала белая часовня, построенная в нормандском стиле. Навстерчу им спускался парень с двумя девушками. Девушки улыбались, держась с обеих сторон за руки парня.
– Ну, нифига себе, у этого аж две подруги, а у нас одна Марина на всех! – возмутился Рома.
– Меня лично, это устраивает, – хихикала Маринка.
– А я о другом подумал – мне не хотелось бы, чтобы на мою могилку экскурсии устраивали. Тут же проходной двор, несмотря на водную преграду, – заметил Семён.
Все разбрелись по острову исследовать его тайны.
– Глядите! Тут склеп! – позвал всех Ромка, – «Софья Александровна Николаи Рождённая Княжна Чавчавадзе», – прочитал он надпись.
– Что-то знакомое … у Грибоедова жена была княгиня Чавчавадзе. Может, родственница, – задумался Димка.
На острове оказалось много земляники. Все ползали по островку, собирая её, но есть от этого хотелось ещё больше.
– Говорят, на кладбищах самая сладкая земляника, – заметила Маринка.
– Ой, не говори про еду, а то в желудке уже урчит, – сморщился Степан, – может обратно рванём?
Они спускались по лестнице, не оглядываясь, как и положено на кладбище.
Путь обратно показался в два раза длиннее.
В электричке от усталости все заснули…
Сёма открыл глаза. Ромка и Степан сладко посапывали, привалившись друг к другу. Марины с Димкой не было. Семён решил поискать их. Дойдя до тамбура, он увидел через стекло, как они целуются. Целовались они самозабвенно, с закрытыми глазами, никого и ничего не видя вокруг. Кровь у Семёна застучала в висках, сердце выпрыгивало из груди. Он вернулся на своё место.
Когда электричка остановилась, он выбежал в тамбур, не глядя на Марину с Димой, и выскочил на перрон. Сёма бежал, задыхаясь, не зная куда. Вдруг, он выбрал свою цель…
Сжимая кулаки до того, что костяшки побелели, он шёл по набережной Фонтанки. Дойдя до места, Сёма стал с остервенением кидать монетки на Чижика, стремясь сбить Маринину, лежавшую на краю. Слёзы заволакивали глаза и мешали бросать монетки. Наконец, одна из денежек сбила Маринину монетку, а сама осталась лежать на крохотном постаменте. Семён, обессиленный, долго стоял, тяжело дыша, у гранитной набережной. Шатаясь от слабости, он пошёл в сторону Литейного проспекта.
Дойдя до бабкиного дома, он обнаружил Марину,