В поисках желтого попугая. Алексей Черепанов
сидел, сжавшись и закрыв голову руками.
– Нигер сдал сумасшедшего соню! – бесновался Базиль.
Бернард последний раз бросил взгляд в сторону Зэмбы, развернулся и пошёл вон из класса…
– Вам необходимо показать мальчика специалистам! – наступала на Миреил мадам Пиррет.
– Я не буду таскать Бернарда по врачам! – отрезала Миреил.
– Будете! – взревела директриса, – А то…
– А то что?! – гневно вскричала Миреил.
– А то Вас лишат родительских прав за то, что Вы не следите за здоровьем ребёнка! – завизжала почти мадам Пиррет.
Миреил обмякла, как тесто.
– Ладно, – сжала она зубы до скрежета, – Давайте своих докторов…
– И что же Вы скажете, мэтр? – изображая озабоченность на лице, спросила у медицинского светила мадам Пиррет.
– Очень странный случай, – задумчиво проговорил доктор, – На первый взгляд, нет никаких патологий, но…
– Так, так, что но?! – оживилась директриса.
– Да в общем-то, ничего особенного, мелочь, но… у мальчика странно замедленный ритм сердца – такой бывает у спящих людей. Да и все процессы, обмен веществ – как у человека, который находится в глубокой стадии сна, но он в это время находится в бодром состоянии, ходит, разговаривает… непонятно весьма…
– Как Вы считаете, доктор, необходимо ли его дальше обследовать? – с настойчивостью спросила грымза.
– О, да! Но, необходимо согласие родителей…
– Об этом не беспокойтесь, скоро в нём не будет необходимости, – усмехнувшись, сказала мадам Пиррет…
Миреил быстро бросала вещи в сумки. Такси давно уже ждало под окнами, чтобы отвезти их с Берни как можно дальше из этого города.
Я смотрел в мутно-голубые глаза Бернарда.
– Ну, и что же дальше было?! – в нетерпении крикнул я.
– Что дальше? Мы с мамой уехали их города, – спокойно и отрешённо, как всегда, ответил Берни.
– Ну, а дальше?! Это ведь только детство Ваше, Бернард! – развёл я руками.
– Дальше, как у всех – окончил школу, колледж. Не без проблем, конечно, но не это главное…
– А что главное? Что?! – снова нетерпеливо выкрикнул я.
Бернард наклонился к самому моему уху, голубой катарактный глаз его смотрел куда-то в сторону.
– Главное то, мой друг, что я давно уже стал богом…
Бернард взял лист бумаги, и начертил на нём какую-то надпись. Странные, невиданные мной до сего дня, буквы засветились, переливаясь, радужным светом. Свет этот удивительным образом наполнял мою душу счастьем. Через несколько секунд, глубоких и проникновенных, волшебные письмена исчезли.
Замок
Приглушённое подвывание телевизора, бормотание мужчины и женщины, тихий звон посуды проникали из квартиры сверху через потолок, в трубах периодически журчали невидимые ручейки, вентилятор в воздуховоде мерным звуком сопровождал своё вращение, иногда гудел лифт в подъезде, впуская и выпуская из своего нутра уставших к вечеру людей.