Цвет страха. Рассказы. Евгений Владимирович Кузнецов
привязан всегда на верёвочке, потом откроешь ты кран и наберёшь полный «дольняк» воды, за верёвочку «колобок» выдернешь – сольёшь; после себя у «дольняка» подотрёшь, тряпка – всегда возле него…
Было вас, тебя и других, на время твоего сюда прихода на пять «конок» девятеро; кто ушёл, кто пришёл; будет и вся дюжина… Тогда уж тебе как старожилу достанется одна из привилегированных нижних «шконок». По чьей-нибудь интеллектуальной инициативе догадаетесь тетрадный лист в клеточку превратить в линейку, измерите площадь своей «хаты»: выйдет, со спорами, чуть более семи квадратных метров…
Дни такие: музыка и завтрак; песок, если его дадут, общий: чашку стогом на всех и на весь день. Хлеб, тот и другой, даёт «вертухай», приговаривая тому или другому:
–– Готовься на слежку!
Повезут, значит, сегодня на той «кобыле».
А ты ему говоришь в «кормушку» просьбы – «заявки»: врача, библиотекаря, сантехника, электрика…
Потом тебе «баландёр» в твою «шлёнку» – овёс, перловку, ячмень, редко – рис, картошку; попросишь ты – и два тебе черпака; хлеб чёрный всегда остаётся ещё и на сухари.
Дни такие: музыка громкая современная иностранная и ужин: овощное рагу – «подляк»: вонь по всему «продолу» и крики:
–– Подляк жрите сами!
Времени тут нет, тут вместо него что-то стремительное…
Прогулка – в каждый такой день с утра. Прежде тому, кто владеет каким-либо видом спорта хорошо, да ещё и убийца, надо завести руки за спину и сунуть их в раскрытую «кормушку», наденут на них «браслеты», после этого для прогулки отопрут. Музыка громкая современная иностранная и небо за тремя слоями решёток; в каменном ящике, четыре на два, – в «дворике», вся «хата» кружит гуськом.
–– Далеко ушли!
И все идут в обратную сторону.
Ещё: в «хате» одного не оставляют и гулять по одному не водят. И ещё: не довелось бы тебе гулять после туберкулёзных: те всё плюют, а плевки их превращаются в пыль…
Зачастую от прогулки отказываются всей «хатой». Из-за уличных – адовых – динамиков.
Недели такие – баня кому в какой день: с утра «каптёр» возьмёт через «кормушку» твоё бельё, для надёжной чистоты его, в «прожарку», вечером вернёт; могут дать ножницы тупые; берёшь с собой своё мыло, мочалку, шампунь, полотенце, что-то постирать; сушить будешь в «хате» на верёвке… В бане краны сломаны, тазики ржавые, вода то течёт, то не течёт… Раз до тех, среди кого ты, мылись бабы – и вся «хата», и ты, стали чесаться, неистово чесаться, просить, нетерпеливо просить нужную мазь. Мазь тебе и всем дадут…
…Никто ничего никому никогда не объясняет: вызовут – ведут: а куда, а к кому, а зачем?..
Пока ведут на прогулку, на фотографию, к врачу – можно, думаешь, заблудиться; одни переходы и повороты каменно-железные… В каком-то окне мелькнёт поле, город…
Месяцы такие – передачи по тридцати кэгэ продуктов: колбасы, сгущёнки, тушёнки, яиц, батонов, шоколадов; одежды – сколько ты захочешь. Всё – с описью. Банку