Метаморф. Владимир Николаевич Исаев
замахал руками Владька. – Она сама явилась.
– Так я тебе и поверила, – Юлька упёрла руки в боки. – А ну, признавайся: кто она? Из какой школы?
– Да не знаком я больше ни с кем, кроме тебя, – Владька даже попятился от такого напора.
– Брейк! – рассмеялся Метаморф. – Мы не можем контролировать систему, и она воспроизводит всё по своему усмотрению, хотя и заимствует для построения сценария некоторые ваши фантазии в качестве создания шаблона приключения.
– Значит, он всё равно мечтал об этой рыжей девочке, – не отступала Юлька. – А впрочем, мне всё равно. Пусть дружит с кем хочет.
И она, гордо задрав подбородок, отвернулась в сторону.
– Вот что, Владька, – Метаморф посерьёзнел. – Кажется, мы снова переезжаем.
– Переезжаем? – Владька изумлённо уставился на друга. – Куда? Когда?
– Уже сегодня.
Юлька резко обернулась, услышав слова Мета.
– Но… но… я не хочу никуда уезжать!
– Так надо, Влад, – строго сказал Метаморф. – Так решил отец.
Владька понурил голову, но больше ничего не сказал.
– А как же я, – пискнула Юлька, растеряно глядя на мальчиков. – Вы меня бросаете? Её огромные глаза наполнились слезами.
– Ну что ты, – ласково сказал Метаморф. – Мы будем видеться с тобой, когда ты только этого пожелаешь. На вот, возьми…
Мет подошёл к девочке, протягивая ей серебристое колечко.
– Что это? – всхлипнула Юлька, размазывая по щекам накатившие слезы.
– Это? Волшебное колечко, что же ещё? Его специально для тебя сделал наш отец. Как только перекинешь его с правой руки на левую, так и окажешься там, где мы будем тебя ждать. Ведь наши приключения ещё не окончены.
Метаморф подмигнул девочке, и успокоенная Юлька сразу же натянула кольцо на правый безымянный пальчик.
– А теперь пора домой! – сообщил Метаморф.
И друзья, взявшись за руки, вышли из пещеры.
Мы друзья на век!
Инопланетяне
Стеклянный город
Медведь ворочался в берлоге, очнувшись от долгой зимней спячки. Он сердито рыл лапой талый снег, который вперемешку с ветками, шишками, листьями и другим лесным мусором спрессовался в грязную плотную массу, и глухо ворчал на собственную неуклюжесть в этом громоздком теле. Наконец медведь проделал достаточно широкое отверстие и выбрался наружу.
Весна встретила «хозяина тайги» тёплым ласковым солнышком и весёлой трелью птиц. В желудке косматого зверя заурчало. Он хлопнул себя по брюху и, поморщившись, подумал: «Голод не тётка, пирожка не подсунет. Пора восстанавливать силы…».
Весенние проталины открыли его взору сухую траву и едва пробивающуюся сквозь неё молодую поросль. Медведь скривился в недовольной гримасе. Утолять голод травой и корнями вместо пирожков ему не хотелось.
Конечно, если бы он был настоящим медведем, то не задумываясь, начал бы рыться