Априори Life 3. Лариса Бутырина
наполненными друг другом, как бы все это оставляя в памяти…»
Внезапно его охватило странное чувство вины во всей этой невеселой истории, и он с трудом заставляет себя разжать пальцы и отпустить дверь. Женщина грациозно пропадает в глубине салона, будто тайком коснувшись напоследок пальцами его руки. Машина трогается, выезжает на главную дорогу территории и теряется за невысоким зданием кпп, а он еще долго всматривается в отблески стоп-сигналов, мигнувших перед поворотом и тем, как полностью раствориться в мокрой темноте. Крохотные огонечки, бессмысленно вспыхнувшие на краю хаоса и увозящие сейчас лицо, глядя в которое хотелось говорить и говорить… Хотелось снова видеть перед собой эту неподвижную фигурку, снова почувствовать ее руки, холодные как всегда и сложенные неподвижно, и будто ускользающие куда-то всякий раз, когда пытаешься передать им хоть немного тепла. В такие моменты еще сильнее хочется прижать ее к себе и ни о чем больше не думать. Глупость? А разве то, что я говорил ей о старости вдвоем когда-то, не величайшая глупость? И разве при всей этой бездумности мы ни были тогда ближе к истине, чем сейчас? Зачем сопротивляюсь, вместо того чтобы очертя голову снова ринуться в омут, – пусть ни во что уже не веря, и в очередной раз подтверждая тем самым, что любовь не приходит к идиотам. Она приходит к самодостаточным уравновешенным личностям и делает из них идиотов.
Игорь непроизвольно улыбнулся, глубоко вдыхая влажный и на удивление теплый воздух улицы. В самом деле, смешно. Стоишь на грани самоуничтожения с последующим переселением в психиатрическую больницу, а думаешь при этом о том, как несуразно, должно быть, выглядел в моменты чувственности перед человеком, который мог спровоцировать в тебе, как одно, так и другое. Воистину, нет предела врожденному мужскому позерству.
Небо раскаленным железом нависло над крышами. Новостройки спальных районов замкадья всегда отличались для меня ярко выкрашенными, порой даже несколько аляповато, домами, высокими тротуарами и замкнутыми коробками дворов. Вдоль одного из таких я прогуливалась размеренным шагом, вдыхая это осеннее сумрачно-тихое утро, уже полностью поглотившее вчерашний день, но еще не обозначенное каким-либо определенным часом с присущими ему тягомотными звуками. Чудесное утро. Солнце только взошло, небо с востока тугое – пурпурное, и абсолютно безоблачное. Это предвещало теплую погоду. Пожалуй, даже чрезмерно теплую для предпоследнего календарного месяца. Я остановилась на минуту, сделала глубокий вдох, поправила воротник и свернула с главной улицы по направлению к микрорайону. Время умеет осаждать любую безмятежность, особенно когда его счет переходит в минуты…
Минуты тикали. Не прошла я и половины квартала, как в кармане завибрировал телефон. Я не ответила, лишь немного замедлила шаг. Три гудка и сброс. Пауза. Снова три гудка. Сброс. И снова пауза. Я сжала аппарат ладонью в кармане и чуть ускорила шаг. Остатки времени неслышно испарялись над землей, не ведая страхов и сомнений…
Дверь