2045. На пути к Человечности. Валерий Мирошников

      Хочу тезисно обсудить несовпадения взглядов:

      «Отношение к внедрению в жизнь говорящих и „мыслящих“, „рукастых“ роботов-прислужников».

      «Культура общения персонажей во многом сегодняшняя, в частности: роботы навязчивы, как реклама».

      Конечно, никаких роботов-андроидов в будущем не будет. Прогресс ИИ и робототехники пойдет по совсем другому пути.

      Но 1) парадокс фантастики в том, что она говорит о будущем – с людьми сегодняшнего дня. У людей есть определенные стереотипы – летающие машины, роботы и пр. Если ты их вводишь в повествование – читатель настраивается на мысль о будущем. Это своего рода коды доступа, включение определенного типа восприятия. Для произведений небольшого формата использование этих кодов практически неизбежно – иначе трудно создать ощущение присутствия в будущем. В большом романе – да, можно по-другому.

      2) Наличие роботов дает некие возможности – создания юмористических ситуаций (а без этого трудно удержать внимание читателя), диалога с прежними поколениями фантастов, и, что самое важное, взгляда со стороны на человека как такового – пласт философский и мировоззренческий. Оценив все эти возможности, я ввел в повествование роботов, несмотря на то, что в будущем их не будет.

      Люди будущего, если их показать реально такими как они будут – могут показаться скучными, пустыми, даже пугающими. Я покажу их, когда речь пойдет об отдаленном будущем. 25 лет – срок небольшой. Не так уж люди изменятся.

      P. S. А за роботов обидно. Они же обаяшки, непосредственные как дети, им все в мире ново, они ищут свое место в мире. Я их так вижу.

      2045-й. Критерий истины

      Июль 1942 года. Побережье Ладоги. Юго-западный ветер, называемый здесь «шелонник», гонит по озеру метровые волны. Но в любой момент ветер может смениться, разогнаться и волны поднимутся до трёх метров. По сравнению с предыдущими промозглыми месяцами стоит тепло. Но это тепло такое, что без шинели на ветру озябнешь. Такова Ладога.

      Смеркается. Траншея 374 стрелкового полка. Она хорошо оборудована. Фронт здесь застыл почти на год. Но грунтовые воды близко, поэтому под сапогами всегда хлюпает жижа. А юго-западный ветер доносит различимый запах разлагающейся плоти. Тела убитых советских солдат и немцев – следы обоюдных наступлений – в течение года не могли вынести с нейтральной полосы.

      Разведгруппа готовится к поиску. Харис Миндубаев снимает с гимнастёрки медали, вынимает из карманов документы, заворачивает всё это в тряпицу и отдаёт старшине.

      Харис Миндубаев: Июль. Ночи короткие. Для крестьянина – хорошо, для разведчика – плохо. (новобранцу из пополнения) Петров, проверь, чтобы ничего не бренчало. Ты первый раз в разведку идёшь?

      Петров (солдат-новобранец, облизывая