О культуре в Барнауле. Том №6. 2010 г.. Вадим Александрович
ну по крайней мере, я. Вот я тут стою и знаю, что когда приеду в дом …о про дом я особенно расскажу, это – мечта. И вот я, не какое-нибудь кресло, которое сразу диктует – я твое и только твое -, называют себя папиными, дедушкиными или мамино кресло потому, что она в нем телевизор смотрит, и носочки вяжет. Я – диван, я большой и я семью, компанию люблю. Что ты так на меня посмотрел, вспомнил что? Ага, так ненавязчиво положил руку на спинку, и она сама соскользнула ей на плечо, правда удобно придумано? Я сейчас о сокровенном расскажу, о мечте. Я же тут как щенок в зоомагазине, хочу, чтобы меня взяли, дом хочу. Я знаю, что буду нужен, это такое важное чувство, знать, что ты нужен. Ну и потом, я же главный, в смысле, когда я в комнате, все вокруг меня. Правда стол думает иначе, но пусть, все равно все трутся на мне. Тут, конечно, много интимного. Я новый, душа нараспашку, ее потом твои, ваши переживания заполнят, я сроднясь. Вот это важно, когда я попадаю в дом, я роднюсь. Меня выбирают сначала на взгляд, впишусь не впишусь, а потом и другим местом, это не шуточка ниже пояса, это правда жизни, потому что дома полжизни на мне проходит.
Устал – плюхнулся на диван, гости пришли – присели, перебрал за праздничным столом – отвалился, родители ушли, можно и попрыгать, если дети свалили, а вы с родной драгоценной остались, прижались, обнялись и задумались о жизни. Я не знаю, откуда во мне это чувство, что я фундамент семейного счастья. Семейный очаг – это аллегория, ну где сегодня очаг, камины встречаются, но какой дом без дивана? Кто-то мне сказал, что женщины не любят диваны, ну не знаю точно, но какое то ощущение неправды в этом есть, как можно меня не любить? Я видел много журналов с картинками и представлял себе, ну а кто не фантазирует долгими ночами, что блондинка с длинными ногами, стереотипщик такой рекламный, прикорнула на мне, ее бережно прикрыл пледом, и вот он, образ безопасности, спокойствия, символ надежности. И видно же, что диван сотворил это чудо. Ну только подумайте, куда он мог ее положить? На кровать? Это сразу вульгарно-сексуально. Унести ее в кабинет? А там рабочее кресло на колесиках. Смешно представить, что красотка очнулась на кухне. А на диване так романтично, тут и высокие чувства начинаются. Согласись, диван – это фундаментально, если не сказать громче – это глобально! Я немного тщеславен, люблю поговорить о своей значимости, зато без комплексов и не прикидываюсь раскладушкой. Меня если берут, то в кладовку не ставят.
У меня дед есть. Он всю жизнь в кабинете простоял, и не заметил как антиквариатом стал.
Это знаешь почему? Потому что солидный, серьезный, не простая бытовуха из фанеры и велюра, хотя я их уважаю, они взяли на себя труд повседневности. А такие как мой дед или я, мы же на поколения. Вот сидишь ты сейчас, по сторонам смотришь, думаешь, что у тебя шизофрения, с тобой диван говорит. Расслабься, не ерзай, а задумайся о семье, о преемственности поколений. Сегодня в кабинете, где дед стоит, работает человек понимающий семейные ценности и с деда не только пыль сдувает, а сядет, бывало, с книжкой и наполняется чем то большим, родословную чувствует. И я таким буду. Хочешь, я с тобой