Закономерности и метаморфозы этногенеза. Пять очерков о закономерностях взросления народов. Дмитрий Немельштейн
любого этноса, чаще всего, окутано дымкой неизвестности и таинственности, и, что бы ни говорили о себе те или другие народы, вопрос происхождения у них связан обычно с легендами, сказаниями, мифами, но никак не с ясным и точным знанием. Если же говорить о науке, об этнологии, то если более поздние фазы этногенеза (когда этнос проявил себя в определённой исторической перспективе на ниве взаимодействия с другими народами) оставляют мало места для буйства научной фантазии, то с моментом зарождения (иначе – с происхождением любого этноса) связано немалое количество «хорошо» обоснованных и, часто, взаимоисключающих гипотез. Как бы нам этого не хотелось, но мы ничего не можем сказать с уверенностью о моменте появления на свет таких праэтнических общностей как славяне, германцы, тюрки, угро-финны и т. д. Всё только в общих чертах и в общих выражениях. Одним словом – предположения.
Чеченский этнос, в этом смысле не исключение. Его происхождение покрыто вуалью мифов и сказаний так же, как и происхождение множества других народов. И это не удивительно. Ведь, как в памяти человека практически не остаётся никаких воспоминаний о первых днях и месяцах своего существования, так и в памяти этноса мало что сохраняется о том периоде, который можно назвать периодом его зарождения. То есть, об инкубационном периоде развития и о первых его шагах под солнцем на облюбованном ландшафтном поле. Тем не менее, и в связи с этим, у исследователей всегда есть право на создание гипотез о происхождении того или иного этноса. Ведь подобные процессы не бесследны (археология, – а теперь и генетика, – тому порукой) и очень часто протекают на глазах других, более зрелых этносов, могущих оставить нам письменные воспоминания о своих новорождённых соседях.
Первый, замечательно светлый и искренний, чеченский этнограф Умалат Лаудаев приводит сведения о том, что его родной этнос оформился из осколков разнородных племён [18, с.8,11]. Но, уважая мнение У. Лаудаева, который не мог знать о множестве археологических открытий и письменных свидетельств, о которых знаем мы, скажу, что первоосновой чеченского этноса явились нахские племена, с незапамятных времён облюбовавшие для своего обитания отроги гор Северного Кавказа и, в значительной степени, плоскость правого берега Терека и его притоков. Это, подводя итог многолетних исследований ряда учёных, убедительно показывает Я. З. Ахмадов, первым сделавший очень удачную попытку создания истории Чечни с древнейших времён до наших дней. Приводимые им археологические карты распространения нахо-кобанской культуры – красноречивее многих слов [1, с.90,95].
3. «Персидский» след. О взаимовлиянии нахов, хазар и славян
Но, помимо нахских племён, в формировании чеченского этноса приняли участие, – и это тоже не подлежит сомнению, – некоторые другие этносы, в разное время соседствующие с нахами. Доля их участия в этом процессе различна, но некоторые из этих этносов, на наш взгляд,