Крах дипломатического «Согласия». Александр Быков
доброго, вот пропуск. По нему вы беспрепятственно пройдете сюда в другой раз, – товарищ в кожанке протянул руку.
Смыслов вышел из кабинета. В коридорах было полно народа, все куда-то спешили. Паркетные полы, еще недавно поражавшие блеском и идеальной чистотой, были основательно загажены. Казалось, что здесь не убирали с момента Октябрьского переворота.
«Как же они хотят навести порядок в стране, если не могут сделать это в собственном штабе?» – подумал про себя подпоручик.
Смыслов неспешно направился в сторону казарм. Мысли в голове путались. Новая власть предлагала ему сотрудничество под лозунгом спасения России. Он понимал, надо соглашаться. Но это будет конец всем его старым делам и знакомствам. Его будут презирать, осуждать, с ним перестанут здороваться приличные люди, ведь он собирается служить большевикам, уничтожившим Россию.
В тот день для себя Смыслов так ничего и не решил. В конце концов, ему дана на размышление целая неделя!
Он провел ее на улицах города. Ходил и слушал, пытался понять, что такое новая большевистская власть, читал газеты. Они сообщали, что в городе Брест-Литовске начались переговоры о мире с представителями Центральных держав. Советская власть выступает с предложением всеобщего мира без аннексий и контрибуций. Германия, чьи войска заняли Украину и большую часть Прибалтики, требует выполнения своих условий.
Откуда-то в Бресте появилась делегация, представляющая независимую Украину. Малороссов было немало и в полку, где служил Смыслов, при старом режиме они часто стеснялись своего бытового прозвища «хохлы» и предпочитали, чтоб их тоже называли русскими. Офицеры-уроженцы Киева, Одессы и других крупных городов не знали местного наречия и втихаря подсмеиваясь над «мовой» деревенских «селюков».
После революции большевиков, когда пошли разговоры о праве народов на самоопределение, язык оказался важным фактором самостийности, и даже богатые землевладельцы с малороссийскими фамилиями вдруг вспомнили свои шляхетские корни и стали пытаться неуклюже «балакать на мове».
Большевики добивали великое государство, расползающееся по языковому признаку. Фактическую независимость уже получила Финляндия, оставалось только подписать формальные документы. Об отделении мечтали в Прибалтике и Польше. Но там, в зоне немецкой оккупации, действовали другие законы.
В конце концов, Смыслов решился: он пойдет на службу к большевикам, но не ради их чудовищной идеи, а ради России, которая оказалась в руках этой партии. Он будет честно служить родине, но никогда не поднимет руку на соотечественника, какие бы идеи тот не исповедовал.
Заблудших сейчас много, с ними надо разговаривать, убеждать отбросить все разногласия во имя России. Зато иностранным противникам от него пощады ждать не надо. К врагу он не будет иметь ни капли жалости. Он был наивен, этот молодой подпоручик.
С такими мыслями Иван Петрович в назначенный день подошел к Смольному, предъявил пропуск и прошел внутрь.
– Смыслов, ты?
Подпоручик обернулся.