Забытая ария бельканто. Наталья Есина
вы не торопитесь с уборкой, может ваши услуги не понадобятся.
«Гениальная идея!» – Максим осознал, что садовник озвучил его давнишнее желание.
Домработница взмахнула руками:
– Как не понадобятся?! Я без малого сорок лет в этом доме! Раньше вас, между прочим, намного раньше вас! И жалование Алиса Витальевна обещала в следующем месяце прибавить.
Иван Семенович смотрел в пол. Максим отложил салфетку, встал и заговорил, тщательно подбирая слова:
– Уважаемая Жа… – чуть не выскочило «Жаба», – Жанна Яковлевна. Я вам очень признателен за то, что вы все эти годы верой и правдой служили моей бабушке. Но ее больше нет, а мне помощь по дому не требуется – нас и с готовкой муштровали в колледже, и убираться могу не хуже пылесоса.
Садовник отпустил смешок. Жанна Яковлевна побледнела. Покраснела. Кашлянула. Повернула голову набок, пристально вглядываясь в лицо Максима, и завопила:
– Вы не можете так со мной поступить! – она топнула ногой, – Я верой, правдой… Верой и правдой.
– Мне очень жаль, но это мое окончательное решение. Выходное пособие вы получите… – он запнулся.
– У нотариуса вся информация, – подсказал садовник.
– Нотариус! Точно! – злобно выкрикнула Жанна Яковлевна. – Вот кто вас на место поставит! Я знаю. Мне Алиса Витальевна говорила.
– Что говорила? – уточнил садовник.
– А это не вашего ума дело! – домработница развязала передник, содрала с головы кружевную наколку и швырнула на подоконник. – Увидимся на оглашении.
– Вас подвезти? – предложил Иван Семенович.
Жанна Яковлевна презрительно фыркнула, выскочила в холл, на ходу скидывая тапки. Достала из шкафа пальто. Кряхтя, вытащила ботинки, уронив стойку для обуви. Натянула берет и вышла, хлопнув дверью.
Иван Семенович посмотрел на часы и снял фартук:
– И нам пора.
Максим быстро вымыл посуду, не обращая внимание на протесты садовника. Заскочил в свою комнату за рюкзаком, накинул куртку и через пять минут сидел в машине.
Ехали быстро. Иван Семенович вёл одной рукой. Вторую вальяжно положил на подлокотник. Максим откинул сиденье. За окном мелькали подмосковные просторы. В голове привычно застучало:
«Зеленое поле преследует взгляд
Сквозь сито осин и берез.
Уж сам от погони отделаться рад:
В глазах зарябило до слез».
Он приоткрыл окно и полной грудью вдохнул насыщенный травяной горчинкой воздух. Вспомнил, как в детстве бабка выводила в луга за поселком.
Сначала сама проходила вдоль участка, проверяла нет ли глубоких ям. Тщательно выискивала битые стекла и мусор. Убедившись, что безопасно, командовала:
– А теперь, Максимушка, бегай и кричи сколько хочешь!
И он кричал. Сначала односложное «а». Осмелев, разгонялся и несся, несся с оголтелыми воплями. Раскинув руки. Едва касаясь ладонями щекочущих стебельков. Навстречу порывам ветра, сбивавшим волосы со лба. Закрывал глаза и бежал, почти отрываясь от земли, представляя себя парящей птицей.