Забытая ария бельканто. Наталья Есина
Максим упрямо сдвинул брови и до боли сжал вилку. – Он нас бросил, а я пить за него?!
Садовник вздохнул:
– Молод ты еще старших судить. Думаешь, не понимаю, каково, когда только черное и белое видишь кругом?
– Может, дед и убил? – не унимался Максим. – В показаниях врач скорой написал, что бабушка деда прокляла и все про какие-то алмазы кричала.
– Мало ли что человеку за минуту до смерти причудится? Филипп винился мне, что не мог приехать раньше.
– Я пожалеть его должен?!
– Да ничего ты не должен, – Иван Семенович тяжело поднялся. – Пойду пленкой чеснок накрою.
Максим смотрел на сутулую спину садовника:
«Заколебал увиливать! Вижу ведь, что темнит! Разговор обрывает, утешает меня, как маленького “не волнуйся, разберемся!” – он вскочил и в сердцах выкинул остатки мяса в мусорное ведро. Машинально перемыл посуду, заварил кофе, бухнув пять кусков рафинада, и уселся на диван у окна. – Он упертый, а я еще упрямее!» – Сделал поспешный глоток и обжегся:
– Черт! – высунул язык и с шумом задышал, как собака в жару.
На поверхности кофе лопались мелкие пузырьки воздуха. Максим вспомнил уроки физики:
«Гидрофилы – это вещества, энергия притяжения которых к молекулам воды превышает энергию водородных связей. Вода растворяет сахар, потому что ее молекула намного проще молекулы сахара. Получается, Семеныч косит под простачка, а чуть я поднажму – уходит от ответа. Хорошо устроился! – от волнения Максим вскочил и принялся мерить кухню шагами. – Я найду к тебе подход! И на эмоции меня больше не поймаешь, старый хрыч!»
Он выплеснул недопитый кофе в раковину, сполоснул кружку и ушел к себе в комнату. Достал бабкины письма, перечитал несколько раз и запихнул на дно чемодана.
«Как в колледже учили? “Искусный переговорщик всегда держит фокус на цели”. Моя цель – разобраться со всем этим безумием и свалить обратно в Лондон. И если надо стать пай-мальчиком и потерпеть бабкину любимицу, я готов».
Максим позвонил Виолетте. Она пролепетала, что приедет вечером. Максим чуть не обронил участливое «встретить?», но вовремя спохватился:
«К чему такая галантность, виконт британских островов? – в сознание зудела ревностная мыслишка: – Что в этой Юдановой такого, что бабка повелась? Поет классно. Окей. Мало ли в консерватории певичек?»
К полудню распогодилось. Яркое солнце в окружении свиты из перистых облаков заняло почётное место в зените. Садовник, в стеганной жилетке и надвинутой на лоб обтягивающей шапочке, перетаскивал из подсобки в теплицу ящики с высокой кустистой рассадой.
Максим решил пройтись по поселку. Переоделся в шерстяную водолазку. В узкий карман джоггеров с трудом запихнул телефон. Проверил, на месте ли кредитки. Вчера после визита в полицию заехали в банк. Максим с недоумением перечитывал выписку. Оказывается, бабка за три дня до смерти открыла счет на его имя.
«Будто знала, когда помрет! И на Семеныча генеральную доверенность на похороны оформила», – он закрыл