Предание Темных. Кейси Эшли Доуз
сиять, подобно огням, даже в самую черную ночь. Определенно, Влад Дракула кажется очень привлекательным юношей.. вернее, казался бы.
Если бы не внушал одним своим видом Лале животный страх.
– ..вы знаете, что по традиции сыновья правителей подчиненных Османской империи территорий проводят несколько лет при дворе. Султан Мурад столь мудр и великодушен, что принимает этих юношей и позволяет им учиться наравне с детьми османов.
Пламенную речь ходжама Мустафы перебивает едва слышный голос Аслана. Он склоняется к подруге и шепчет едва разборчиво:
– Ну да, чтобы потом, когда станут царями в своих княжествах, они были верны ему, как отцу родному. Действительно мудро.
Лале не может уловить в голосе лучшего друга ни сарказма, ни восхищения. Кажется, он просто говорит это, как факт. Мол, да мудро, или мол, скоро обед. Впрочем, для язвительных речей Аслан слишком рано был пленен османами – Лале помнит его с самого своего детства, с самых ранних воспоминаний. Очевидно, раз они ровесники, Аслан появился при дворце совсем младенцем.
А при каких именно обстоятельствах Лале не имела ни малейшего представления.
– Что ж – подводит черту учитель – юный Влад присоединится к вам позже, а сейчас я должен помочь ему и его брату обустроиться.
Брату.
Лале не ошиблась. Впрочем, тут сложно было ошибиться – вместе пребывают только пленники, повязанные родственными связями. Тем более, такие маленькие, как тот мальчик.
Но почему-то при этих словах учителя Влад щерится и мрачнеет еще сильнее. Поймав его взгляд, Лале невольно вздрагивает и ощущает непреодолимое желание сгорбиться, свернуться и спрятаться от этих глаз.
Его взгляд напоминает взгляд затравленного волка: в нем смешались грусть, ненависть и боль.
– Как он смотрит – шепчет Лале Аслану, когда Влада уже уводят – аж холод пробирает.. бр-р..
Но Аслан лишь невозмутимо жмет плечами:
– Неудивительно. Его оторвали от семьи и увезли на несколько лет в страну завоевателей и врагов его родины.
Лале смотрит в спину мрачного юноши и решает, что единственное, чего ей хочется – так это никогда с ним не пересекаться наедине.
Оставшееся время урока проходит еще более сумбурно, чем его первая часть. Уже никому не до чего нет дела, и лишь Лале делает последние штрихи своей картины. После знакомства с новым пленным, она сильно удивилась, обернувшись к собственному полотну.
За мыслями о Хасане она и не заметила, как все свои мучения и размышления вылила красками на полотно. Пока что портрет шехзаде был лишь наброском – черты лица, губы, нос и рот были различимы и в них уже угадывался симпатичный сероглазый юноша, но над остальным надо было работать.
Лале решила втихомолку забрать рисунок себе, но Димитрис подкрался к ней так незаметно, что она не успела вовремя спрятать свое творение.
–О.. – только и вырывается у него прежде, чем растерянная Лале закрывает портрет ладонями.
– Лале-хатун.. – он переходит на едва уловимый шепот,