Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях. Мэри Кэссиди
: я – судебный медик. Не то чтобы я всегда признавалась в этом. Раньше никто не знал, что это за профессия, но теперь, благодаря средствам массовой информации, все, кажется, думают, что мы – эксперты во всех областях судебной медицины. Спасибо сериалу «CSI»[1].
Фактически, немного сериалов могут похвастаться точным представлением нашей работы. Сериальный судебно-медицинский эксперт бывает отчасти патологоанатомом, отчасти полицейским, отчасти занимается судебной медициной. Поверьте, на экране все выглядит куда более захватывающе, чем в жизни.
Сериал «Таггерт»[2], вероятно, был наиболее точен в изображении этой профессии, поскольку там специалист не выходил из морга и по окончании вскрытия пропадал из кадра. Стоит отметить, что хоть и частично, но создатели сериала действительно знали, как идет процесс раскрытия убийства. Однако даже они не воссоздали точной картины того, как это происходит в Шотландии: из-за требования закона о подтверждении всех относящихся к делу фактов расследовать каждое убийство должны два судебных патолога. Вероятно, из-за бюджетных проблем в сериале был изображен только один – стереотипный бородатый мужчина средних лет.
Единственным судебным медиком, который мог бы считаться образцом своей профессии, был Джон – или, как его обычно звали, Джек – Харбисон, профессор судебной медицины и государственный патолог Ирландии. На любой судебно-медицинской конференции он играл роль выдающегося «мальчика с обложки» для своей профессии. Дабы соблюсти юридические тонкости, при съемке сцен в морге в «Таггерте» использовали пару резиновых сапог, подразумевая наличие второго судебного патолога – без дополнительных затрат. Только в 2001 году в сериал ввели женщину – судебного медика, примерно через 16 лет после того, как первая женщина – судебный медик стала работать в Глазго. И это несмотря на то, что я много лет была консультантом этого сериала.
В 1996 году появился сериал «Безмолвный свидетель», где ведущую роль играла именно женщина-судмедэксперт, что отражало растущее число женщин, занятых в данной области. Но ее роль пришлось усилить, и внезапно судмедэксперт стал ключевой фигурой в расследовании убийства, а не просто одним из закулисных персонажей. Теперь доктор Сэм Райан появлялась на допросе свидетелей – как будто бы полиция разрешала судебному медику заниматься подобным.
С тех пор в обществе возникло некоторое непонимание: что все-таки судебные патологи делают? Ответ прост: мы проводим аутопсию[3], чтобы установить причину смерти, даже если порой эта причина кажется очевидной, и благодаря этому можем определить, стала ли смерть результатом убийства.
Вся система расследования смертельных случаев была создана для того, чтобы не упускать из виду смерти в результате убийства, однако сейчас ее роль разрослась: система помогает следить за здоровьем населения. Основная роль судмедэкспертов, впрочем, остается прежней: установить, было совершено убийство или нет.
Когда люди узнают, что я работаю судебным медиком, обычно я слышу вопрос: «Как и зачем ты решила им стать?», а дальше: «Какое дело было самым чудовищным?».
Вопрос «как» обычно задают школьники или студенты медицинского факультета, которые интересуются судебной экспертизой, не обязательно патологической анатомией, – им любопытно, легко ли попасть в мир криминалистов. Краткий ответ – непросто. Вопросом «зачем» задаются мои коллеги. В Глазго считалось, что я, наверное, не слишком хороша для того, чтобы быть больничным патологоанатомом (это не так, я даже стала членом Королевской коллегии патологов с первой попытки), но в Ирландии все немного по-другому: «Ты что, из ума выжила? Могла бы зарабатывать вдвое больше и не оставаться вечно на связи в ожидании вызова, не работала бы по ночам и в выходные». Справедливо, однако для меня эта профессия не про деньги, хотя это и не дает моим работодателям права наживаться на моем добродушии.
Что касается вопроса о том, какое дело было самым чудовищным, – обычно его задают либо мальчики-студенты переходного года[4], либо будущие психопаты. Обычно я уклоняюсь от ответа, потому что потом, как пить дать, чья-нибудь мама позвонит мне с обвинениями в том, что я травмировала этим рассказом ее сына, или история во всех деталях появится на развороте газеты «The Sun» (такое уже случалось). Эта книга – моя попытка ответить на вопросы более подробно. А именно – провести читателя за ленту полицейского заграждения в реальный мир судебной экспертизы, не такой, как показано в сериале «Медэксперт Куинси»[5] (если вы мои ровесники) или «Место преступления» и «Безмолвный свидетель» (для тех, кто помладше). Я расскажу об истоках судебной медицины, ее современном применении, а также поделюсь своими иногда захватывающими, иногда душераздирающими приключениями, случившимися за более чем 30 лет.
Глава 1
Начало
Летом 2000 года самолет, на борту которого была я, приземлился в Сьерра-Леоне[6]. По стандартам ООН, путешествие через Гвинею прошло без особых происшествий. Меня вместе с Робертом МакНилом, старшим
В русском прокате «CSI: Место преступления», американский телесериал, транслировавшийся в 2000–2015 годах.
Шотландский детективный сериал, транслировавшийся в 1983–2010 годах. –
Аутопсия – вскрытие (
Переходный год – это необязательная одногодичная школьная программа, которую можно пройти через год после получения аттестата в Ирландии. –
Американский телесериал, транслировавшийся в 1976–1983 годах. –
Государство в Западной Африке. В 1990-х годах в стране произошел внутренний вооруженный конфликт. –