Бездна. Анатолий Махавкин
нарушении дисциплины? И самое главное: на кой чёрт им понадобился я? Неужели такой громила, как Зверь, не в состоянии самостоятельно перетащить пару ящиков, положив сэкономленные деньги в карман? Или Шведу не нужны лишние три штуки? Что-то здесь не стыковалось, а вот что, я никак не мог сообразить.
Внезапно мне очень захотелось домой. И пусть супруга пилит дни и ночи напролёт. В конце концов ей надоест, и она успокоится. Я попросил бы остановить машину, но внутри меня зрело ощущение, что эту просьбу оставят без внимания, лишив меня даже видимости свободной воли.
– Я изучил карту, – сказал Зверь деловым тоном, – по-моему, стоило бы поподробнее остановиться на участке пятнадцать.
– Это где? – спросил Теодор. – Разбили на свои дурацкие секторы, пронумеровали… Прежние названия были куда выразительнее, да и запоминались не в пример лучше.
Послышался шелест разворачиваемой бумаги.
– Пятнадцатый участок – это здесь. – Очевидно, Зверь указывал собеседнику означенное место. – Я думаю, если обойти колонну, то можно спуститься по колодцу на шестой уровень, минуя пещеру в шестнадцатом. Колодец же сквозной?
– Иногда, – усмехнулся Теодор. – Я читал в источнике, как он периодически перекрывается какой-то мембраной. Периодичность перекрывания и характер мембраны неизвестны. Готов рискнуть – пожалуйста, но только без меня. Да, идти через зал Криков – огромный риск, но там я, по крайней мере, знаю, чего ожидать и как следует поступать.
– А было бы просто замечательно, – вздохнул Зверь и начал сворачивать карту.
Я приоткрыл один глаз: на коленях гиганта лежал пластиковый планшет, набитый стопкой аккуратно сложенных лис тов. Один из них был развёрнут, и я успел рассмотреть непонятный чертёж, состоящий из множества изогнутых линий, пересекающихся между собой. Видимо, план той самой пещеры, по которой мне предстояло волочить тяжеленное (а в этом я не сомневался) оборудование. Ещё я сумел различить, что карта представляла собой ксерокопию достаточно древнего документа. Возраст его я, понятное дело, не знал, однако глаз буквально цеплялся за старорусские «яти». Поверх старого плана кто-то нанёс координатную сетку, пронумеровав квадраты.
Зверь свернул карту и положил её в планшет. После этого взглянул на меня, усмехаясь доброй улыбкой голодной белой акулы, которая после недельного воздержания встретила упитанного дайвера.
– Выспался? – спросил он. – Или любопытство замучило?
– Любопытство погубило кошку, – нравоучительно заметил Теодор. – Или, выражаясь более понятно: любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
– Я, как мне кажется, тоже во всём этом участвую, – буркнул я, ощущая, как бес противоречия стучится в стену осторожности, пытаясь вырваться наружу, – поэтому имею право знать хоть что-нибудь.
– Имеешь, – снисходительно бросил Теодор, – знай что-нибудь.
Швед по-лошадиному заржал, ёрзая на своём месте.
– Твоё дело очень маленькое, – пояснил Зверь, –