Долина смерти. Сергей Алексеев
продавший им медведя в берлоге, и срочно выезжать в столицу Карелии, чтобы через местную спецслужбу выяснить, в каком параллельном мире побывали новые и все-таки земные русские люди…
5
«Новые русские» до этой самой злополучной охоты были людьми малознакомыми, хотя жили в одном городе давно и бизнесом занимались лет по восемь. Надо сказать, что и по роду занятий они были близки: оба когда-то относились к интеллигенции.
Хардиков начинал жизненный путь в милиции, когда еще существовал ОБХСС, дослужился до капитана, а потом его свел с ума один известный художник, заразил тягой к прекрасному, к живописи и поэзии, и он уехал учиться на журналистский факультет. Парень он был симпатичный, светловолосый, слегка скуластый, с острым, пронзительным взглядом, что нравилось женщинам и не нравилось преступникам. Эдакий «истинный ариец», баловень судьбы, белокурая бестия.
Журналистом он поработать не успел, началась перестройка, некоторое время занимался издательской деятельностью, в которой наварил первоначальный капитал, и ушел в область прозаическую: стал торговать обувью, организовав частную фирму «Стивал-Карел». К началу памятной охоты Хардиков имел до сорока магазинов в самом Петрозаводске и многих городах России, включая Питер, мечтал открыть свой банк и уже достраивал для него здание в центре карельской столицы. Бандиты его никогда не доставали и своими налогами не обкладывали, поскольку бывший капитан сидел под «крышей» МВД и обувал в итальянские ботинки половину милиции.
Человеком он был смелым, богатым, способным на поступок и никакими комплексами не страдал. Кроме бизнеса с такой же страстью любил охоту, а когда хорошо выпивал, в душе просыпалась зараза, внесенная художником: тянуло к поэзии, причем исконно русской – к стихам Есенина, Клюева, Рубцова.
Благодаря ей они и сошлись со Скарлыгиным, когда встретились на юбилее общего знакомого. Выпивший Скарлыгин встал и вместо тоста начал читать стихи Рубцова:
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы.
Читал со страстью, с душевной болью, до слез, пытаясь пробить силой слова галдящую толщу застолья. Не пробил…
Скарлыгин обликом своим напоминал народовольцев прошлого века: борода, очочки, а за ними глаза, полные любви и сострадания к своему народу. По образованию он был геолог-геофизик, но работал корреспондентом в газете долгое время, и направление в бизнесе избрал как бы по третьему пути – образовал фирму «Сантехмонтаж», строил канализации, водопроводы, ставил раковины и унитазы. В отличие от Хардикова, едва сводил концы с концами, выкручивался, искал ссуды и страдал от рэкета. Поэтому сошлись они не на бизнесе, а на страсти к поэзии и охоте. На юбилее они уединились, до утра пили водку и читали стихи, пели и плакали, умилялись и покрывались ознобом от повышенной чувствительности и силы поэтического слова.