История Баварии от времён римского завоевания до середины XX века. Павел Зеликов
«Я, будучи ещё цезарем, — писал Юлиан, — в третий раз перешёл Рейн; я потребовал от зарейнских варваров 20 тысяч пленных… я, по воле богов, взял все города, немногим меньше сорока».
Солдаты обожают щедрых победителей. Они полюбили молодого командира и отдали ему свои грубые сердца.
Вести об успехах юного цезаря на Западе достигли кулуаров имперского дворца в Константинополе. Его современник, писатель-историк Аммиан Марцеллин, писал, как приняли во дворце известия о победах Юлиана:
«…все самые влиятельные придворные, признанные знатоки в искусстве лести, высмеяли хорошо продуманные планы цезаря и тот успех, что им сопутствовал. Повсюду распространялись глупые шутки, например, что «он больше походил на козла, чем на человека» (намёк на его бороду); «его победы начинают приедаться», — заявляли они. «Краснобайствующий прыщ», «обезьяна в пурпуре», «грек-любитель» — этими и другими именами называли его. Поочередно донося их до ушей императора, жаждавшего слышать именно такие слова, враги Юлиана пытались очернить его умения. Они укоряли его в слабости, трусости и в сидячем образе жизни, и обвиняли в том, что он умеет сказать о своих победах блестящим языком».
Тем временем на Востоке, где император отступал под мощным натиском персов, дела шли из рук вон плохо, и Констанций, понимая, что растущая слава его двоюродного брата представляет лично для него серьёзную опасность, решил одним ударом убить двух зайцев. Он приказал Юлиану передать восточной армии свои лучшие легионы. Таким образом, можно было отбросить назад наступающих персов и одновременно ослабить влияние молодого полководца на подданных империи.
Поначалу Юлиан хотел уступить приказу императора, но его солдаты, не желающие воевать на Востоке, подняли мятеж против Констанция и провозгласили новым августом своего командира — Юлиана.
Когда императору доложили, что на его золотую порфиру объявился серьёзный претендент, он начал готовиться к войне со своим родственником. Понимая, что отсидеться в Лютеции (современный Париж) не получится, Юлиан вместе со своими ветеранами двинулся навстречу Констанцию. Правда, жизнь рассудила иначе: в походе император заболел лихорадкой и умер. Таким образом, Юлиан стал единовластным правителем поздней римской империи.
Новый август был молод и хорош собой. Он с упоением взялся руководить огромным государством: провёл реформы финансовой и налоговой систем. Дал больше свобод провинциям, наладил бесперебойную работу почты, занимался улучшением армии. Мечтая вернуть золотой век Октавиана Августа, обратился к язычеству с целью возродить его былое могущество. Нет, он не набросился коршуном на бедных христиан, как это когда-то сделал кровавый Нерон, он всего лишь попытался поднять языческие храмы на один уровень с христианскими монастырями. Но, как говорится, «поезд уже ушёл». Без прочной социальной базы в обществе, реставрация язычества повисла в воздухе. Да и времени у молодого