Женщины-кошки. Олег Бажанов
лицо. Лишь когда нам исполнилось шестнадцать и Татьяна превратилась в прекрасную девушку, я наконец – то смог пригласить её в кино.
Была весна, мы долго гуляли по вечерним улицам, я катал её на качелях и был самым счастливым человеком в мире! Я боялся даже прикоснуться к ней. А впереди у нас были выпускные экзамены…
Когда я уезжал поступать в лётное училище, пришёл к ней домой попрощаться. Она вышла в подъезд. И впервые в жизни я поцеловал девушку! Помню, как дрожал всем телом, как не держали ноги… А она убежала домой.
Из училища я написал ей четыре письма, в которых признавался в своих чувствах. Она ответила только на первое. Так, ни о чём…
Через год я узнал, что Татьяна забеременела от Юрки Трубицына и уехала с родителями из города…
Офицерская служба меня помотала по стране. Летал. Хорошо летал! 1-й класс получил уже в 29 лет. Женился.
Отец мой был родом из Белоруссии. Потому меня и потянуло после Камчатки перевестись в Лиду к родственникам по отцовской линии. А тут развал Союза. Другую присягу принимать не стал. Принципиально. В России получил подполковника и на пенсию… в тридцать семь лет. По сокращению.
С супругой после увольнения из армии всё пошло наперекосяк… Сам виноват – всё не мог найти себя. Развелись. Она у меня белоруска. Уехала к родственникам в Минск. Удалось двухкомнатную квартиру в Уручье купить, хоть что – то для сына смог сделать. На волне жизненных переломов стал пить. Такая вот история получилась.
Хотя, нет… была у меня и ещё одна любовь… в курсантской юности.
На втором курсе (после окончания первого курса) нас отпустили на осенние каникулы в месячный отпуск. Я поехал к маме в свой город.
Мой школьный друг Андрей учился там в пединституте. Он познакомил меня со своей группой, в которой учились настоящие кубинцы. Ребята все были классные! Я им тоже понравился. Они уважали военных. Почти каждый вечер своего курсантского отпуска я стал пропадать в их «общаге».
Из всех девчат в группе очень выделялась одна. И имя у неё по звучанию было не обычным – Мария Антония Коралерро. Помню её ясно до сих пор – яркая испанка. Волосы чёрные, как глаза, сама вся миниатюрная, очень красиво сложенная и очень подвижная. К концу отпуска я понял, что «втюрился». Из училища стал писать ей. Она ответила. Так завязалась наша переписка длинною в два с половиной года. По её письмам я выучил испанский язык. А она так забавно писала по – русски, будто говорила со мной с испанским акцентом. Нравилась она мне очень. А когда приезжал в отпуск, не мог поцеловать её, хотя мечтал об этом каждый день и каждую ночь. Мария была старше меня на два года и восемнадцатилетнему пацану тогда казалась очень взрослой женщиной. Мы ходили в кино, в театры, гуляли по городу. Я держал её за руку, она брала меня под руку. Я даже обнимал её за талию в транспорте, чтобы поддержать. И каким счастьем для меня была каждая такая поездка в троллейбусе или трамвае! Всего пару раз мы были на её студенческих вечеринках, где танцевали с ней.
Друг Андрей прикалывал меня,