Тургеневская стриптизерка. Ирина Ширяева
стриптиза. Демонстрация обнаженных тел открылась довольно претенциозным танцем под названием «Пять Оскаров». Имелось в виду, что именно столько золотых статуэток, каждая из которых воплощает предел мечтаний любого встречного и поперечного киношника, сумел отхватить титанический по размаху фильм Джеймса Кэмерона. Итак, пять бритоголовых, покрытых от макушки до пят золотой краской стриптизерш застыли в ряд. Вероятно, они имитировали увеличенный до нечеловеческих, вернее, как раз до человеческих размеров, приз Американской киноакадемии. Зазвучала музыка, представлявшая собой попурри мелодий из суперблокбастера. «Статуэтки» ожили, и начался танец, который, судя по всему, должен был выражать последовательно: беззаботность, катастрофу, борьбу, надежду, гибель (корабля) и триумф (фильма).
В это время Варенька за кулисами кричала в телефонную трубку:
– Алло! Это больница? Алло!
Мимо шмыгали прехорошенькие холеные девушки в эффектных нарядах, которые гораздо больше открывали, чем прикрывали. Стройными рядами проходили двойники Леонардо ди Каприо, подвизавшиеся здесь в качестве жиголо.
– Ну да, из 516-й. Что? Хуже? Как же так… Ну, ему хоть что-нибудь делают? Девушка! Не бросайте трубку! Боже мой…
Слушая отдающие гулкой безнадежностью гудки, Варенька слегка запрокинула голову, стараясь, чтобы слезы скатывались, не размазывая ресниц.
– Ты что, уснула? Твой выход!
Чьи-то руки тормошили девушку, тащили, совали носовой платок.
«Танцую, беру такси и еду в больницу, – решила она про себя, идя куда-то на ватных ногах. – Если не пустят, буду до утра на лавочке сидеть… Ой, что это? Уже моя музыка… Ну, с Богом!»
Увидев зал, Варенька основательно струсила. Честно говоря, новоиспеченная стриптизерка не совсем понимала, почему менеджер так, с ходу, безо всяких колебаний рискнул выставить её сыроватый номер перед пресыщенными гостями. Скромная студенческая работа ощущалась чем-то инородным среди избыточного шика. Все равно, что между пышных затейливых пирожных подать соленый огурец.
Но оказалось, менеджер знал, что делает. Переевшей до отрыжки всяких изысков публике, судя по всему, как раз соленого огурца для полного счастья и не хватало. (Впрочем, свеженькая стриптизерка была огурчик что надо – молоденький, упругий, соблазнительный.) Варенька поняла это, уловив, как после первых же «па» постепенно начал стихать звон вилок и бокалов, гул зала. Заинтересованность публики поощрила девушку, пришел актерский кураж: «Ага, зацепило! А я еще не то могу. Вот так! И вот так!»
«Обломный» конец номера вызвал еще большее оживление зрителей. Кто-то хохотал, кто-то с комическим сокрушением схватился за голову, кто-то со снисходительной улыбкой обменивался одобрительными репликами. А репортер «желтой» газеты почему-то торжествующе показывал всему залу большой палец.
«Ну, слава Богу, все! В больницу!» – торопилась тем временем Варенька, наконец-то оказавшись за кулисами и на ходу собирая волосы.
Но не тут-то было. Путь