Кровь и мёд. Шелби Махёрин
у меня сжалось горло. Эти люди даже не осознавали, как много делали шассеры, чтобы уберечь их от бед. Чем они жертвовали ради этого. Как праведно жили. Я с неприязнью оглядел помятую одежду мужчин. Возможно, они жили слишком далеко на севере, чтобы это понимать, или же слишком далеко от приличного общества. Только глупцы и преступники отзывались о моем братстве… то есть о братстве шассеров как-либо иначе, кроме как о людях добродетельных, благородных и верных правому делу.
– Ага, если б всех, – буркнул Жиль. – Как свиньи ушли, эти твари прямо бунт устроили. Откопали трупы своих приятелей и за ночь всю мою пшеницу покромсали. Теперь каждую неделю за порогом для них подношения оставляем. Свиньи нас бы сожгли, если б прознали, но что тут поделаешь? Так дешевле, чем еще одного поля лишиться. Между молотом и наковальней сидим. И есть, считай, почти нечего.
Он обернулся, чтобы заказать у Фифи еще выпивки.
– Ага, – поддакнул его друг, качая головой. – Что ни делай, все одно получишь. – Он снова обернулся к Рою. – Но так, может, даже и лучше. У меня сестра со спиногрызами в Цезарине живет. Говорит, Огюст комендантский час поставил, вона как. Людям по улицам после заката ходить нельзя, а женщинам – вообще нельзя без, как оно там сказано, «сопроводителей мужского пола». После того, что сталось с Архиепископом, его вояки день и ночь по городу караулят всяких подозрительных девиц.
Сопроводители? Караулы?
Мы с Лу переглянулись, и она тихо выругалась. Перемещаться по городу будет сложнее, чем мы ожидали.
Жиль содрогнулся.
– Не скажу, что я сильно против. Мелкие твари – дело одно, а ведьмы – совсем другое. Злые они, так-то. Неприродные.
Остальные что-то согласно забормотали, а Рой заказал еще пинту. Когда один из них завел разговор про свою грыжу, Лу быстро покосилась на меня. Мне не понравилось ее решительное лицо и блеск в глазах.
– Не надо, – предостерег ее я, но Лу только от души хлебнула и подала голос:
– Эй, а слыхали, чего этот олух Туссен говорил?
Все глаза за соседним столиком обратились к Лу. Я неверяще уставился на нее вместе с остальными и прирос к стулу. Ансель нервно хохотнул. Скорее даже пискнул. Лу пнула его под столом.
Еще одну напряженную секунду спустя Рой рыгнул и похлопал себя по животу.
– А ты еще кто? Чего лицо прячешь?
– Денек выдался скверный. Я как осердилась, да как срезала все, что на голове было, а теперь самой на себя смотреть тошно.
Ансель подавился ви́ски, и я безотчетно похлопал его по спине. Мы не сводили взгляда с Лу. Я не видел, но ясно чувствовал, как она усмехается. Все происходящее ей было в забаву.
Как же мне хотелось ее придушить.
– Да еще бородавка у меня на подбородке, – заговорщически добавила Лу и коснулась лица, скрытого под капюшоном. – Вымахала с целую Бельтерру, ничем теперь ее не запудришь.
– Ай, да что там. – Один из мужчин со знанием дела кивнул и мутными глазами посмотрел на нее. – У моей сестры такая на носу. Твоя небось еще ничего.
Лу