Предскажи мою смерть. Ирина Дементьева
двери.
– Ну, что скажешь? – Катя села на кровать и скинула ботинки, растирая уставшие ноги.
– Впечатление двоякое, – я поступила так же, – Номер, конечно, не фонтан. Но всё остальное вокруг настолько прекрасное, что я готова спать хоть в сарае.
– Я говорила, что тебе здесь понравится. Уж получше, чем ждать одной в отеле возвращения твоего юбочника, – фыркнула подруга, вспомнив моего начальника.
– Перестань ты его уже ругать, – я строго посмотрела на Катю, – Если на эффектного мужчину вешаются все женщины в радиусе пятидесяти метров, это ещё не значит, что он их всех тащит в койку. Меня вот никак не затащит, – я надулась и обиженно вздохнула.
– И, слава богу! – закатила глаза Катя, – Когда ты уже поймёшь, что тебе с ним ничего не светит? Не нужна ему одна неповторимая женщина, ему надо много неповторяющихся.
– А может я смогу завоевать его сердце, и он не захочет других? Он же позвал меня с собой в Турцию.
– Ага, пахать на конференции в сорокоградусную жару в твой законный отпуск.
– Но все же знают, что командировки вдвоём с начальником – это стопроцентный служебный роман, – мечтательно улыбнулась и улеглась на подушку.
– Спустись на землю, золушка, – Катя размахнулась и кинула в меня своей подушкой, – Вокруг тебя полно других мужиков вьётся, просто обрати на них внимание.
– Пока что ни один даже близко не сравнился с Серёжей.
– Для тебя он всё еще Сергей Анатольевич, не забывай, – фыркнула Катя и начала разбирать свой чемодан.
Вдруг где-то далеко послышалось лёгкое шуршание, с каждой секундой становясь всё отчётливее. По спине против воли побежали мурашки от стойкого ощущения, что на нас направляется целая стая пауков, ползущих по стенам и потолку.
– Кажется, началось, – заулыбалась Катя и подбежала к двери, распахнула её настежь и стала внимательно вслушиваться.
Я же от неожиданности подскочила прямо на месте, забралась с ногами на кровать, в руках сжимая подушку.
Когда скрежет миллиона паучьих лапок стих, по коридору пронеслось глухое завывание ветра, а следом послышался надрывный женский плач, прерываемый истерическими криками.
– Мама моя, – у меня в горле пересохло, – Катя, это до обморока страшно!
– Знаю, – захихикала подруга, – Целый день записывали на студии. Я так долго никогда не рыдала.
– Хочешь сказать, это ты? – я ошарашенно прислушалась к завываниям несчастного призрака, стараясь уловить знакомые нотки.
– Ага, – кивнула подруга, – Сейчас ещё будет круто.
И буквально через секунду, рыдания резко прекратились, и послышался невыносимо омерзительный скрип от ногтя, царапающего стекло. Внутри всё буквально скручивалось в трубочку от этого звука. Затем коридор оглушил громкий вой, и следом в ушах зазвенели разбитые стекла. И наконец, всё стихло.
– Кошмар, – прошептала я, усаживаясь обратно на кровать, – И ты всё это сама придумала?
– Почти, – довольная подруга закрыла дверь и вернулась