Горячка. Алексей Наумов
последнее время перестановки участились, но носили эпизодический характер – вроде короткой разведки боем. Но вот грянул приказ о наступлении всем фронтом. «Внезапно, без артподготовки, в полной тишине, без «Ура!» и прямо на пулемёты…» И деваться от этого было некуда.
– Когда мебель-то привезут, – отрешённо, как давно смирившийся со своей участью каторжанин, спросил я.
– Уже, – обрадовал меня Вадим. – В субботу доставили. – Владимир Семенович сами принимали-с!..
– И куда же они её засунули? – удивлённо закрутил головой я. – Где она?
Вадим вздохнул совсем грустно и отвёл глаза.
– Нет. Не говори этого. Не может быть…
У меня не было слов. Неужели эти пидоры уволокли её на склад, на второй этаж и теперь придётся дополнительно корячиться, спуская всё обратно.
– Наверху, да?..
Вадим положил мне руку на плечо:
– Мужайся.
– А-а-а, – только и сказал я. – Всё. Сегодня я точно умру.
– Нет, дорогой мой, – сказал Вадим, и допил свою мутную воду. – Сегодня, исходя из заранее утвержденного начальством графика, тебе умирать нельзя. Сегодня – рокировка! А умирать тебе можно только по предварительно поданному и своевременно зарегистрированному у секретаря заявлению «О смерти по собственному желанию», которое, как ты помнишь, необходимо предоставить не позднее, чем за месяц до момента предполагаемой кончины, а лучше – за три. Порядок, Алексей, во всём должен быть порядок… – и Вадим пошёл в свой кабинет.
Я допил яд и полез на второй этаж, что бы хоть глянуть на то, что меня ожидало сегодня. Там был полный завал. Кроме стульев, я насчитал три стола и три тумбы. «Заебись! Одному тут пахать часа три минимум! Да чего это я – три, ха, как же, – все четыре!» В бессильной злобе я пнул несколько коробок, а потом стал зверски рвать на них упаковку, представляя на её месте задницу Владимира Семёновича… Ох, и досталось же ему в тот день, просто жуть!
Глава 11
Июль шёл на убыль, и жара стала привычным спутником горожан. Измученные донельзя, они, тем не менее, как-то свыклись с жизнью на этой асфальтовой сковороде. Раскалённый городской транспорт исправно функционировал, светофоры меняли цвета, машины неуклонно катились по выжженным улицам, а люди – эти страшные существа, которых ничем нельзя напугать и сломить, – не только работали, но и находили время для смеха, отдыха и любви. Жаркие вечера были полны целующихся парочек и чувственных взглядов. Вино текло рекой, но не гасило, а лишь дополнительно возбуждало неистовое кипение крови. Жизнь вертелась на всю катушку.
Мы с Лёшкой удобно устроились на лавочке в нашем дворе и в сладком предвкушении внезапного и бесшабашного путешествия молчали, и только изредка с улыбкой переглядывались. В руках у нас были полуторалитровые бутыли с вином, а в карманах – билеты на ночной поезд в Питер. Было душно, и мы с удовольствием потягивали холодное вино. Поезд