Злой и коварный демон Буратино. Часть I. Андрей Евгеньевич Белов
никто не замечал.
Поскольку кроме леопардовых трусиков и разноцветной мишуры, свисающей с шеи в виде галстуков, их извивающиеся тела больше ничто не прикрывало, толпа разделилась на два лагеря. Первый – состоял полностью из мужчин, разом переключивших внимание на танцовщиц, а второй – исключительно из особ слабого пола, решивших тоже малость оголиться, дабы сохранить свою значимость и хоть как-то заинтересовать собой кавалеров.
– Попрошу сделать круг, – пропел в такт исполняемой мелодии Буратино, выдав на пульте диджея очередной скретч. – У нас еще один танцор имеется. Сейчас он вам покажет, как надо камаринского отплясывать.
Продолжая неистово дергать конечностями, народ стал потихоньку расступаться, и как только в центре танцпола образовалось относительно свободное пространство, Петрушка ринулся туда сломя голову, не забыв скрестить на груди руки, подобно заправскому артисту из ансамбля русского народного танца.
– Эх, говори Москва, разговаривай Россия! – сорвалось с его губ в тот момент, когда он, облаченный в широкую красную рубаху навыпуск и синие шаровары с полосками по бокам, пустился наматывать вприсядку зигзаги средь людских ног, с гордостью демонстрируя вышитое золотыми нитями на спине слово – "Хулиган".
Благодаря такому ошеломляющему выкрутасу, недоразумение с танцовщицами оказалось полностью исчерпано и распавшиеся было пары вновь слились в единое целое, чему свидетельствовало всеобщее ликование, подкрепленное громким улюлюканьем особо ярых индивидуумов, не отягощенных нормами приличия или какими-либо другими сдерживающими факторами.
– Давай еще накатим, – прокричала Клара в надежде одержать верх над музыкальной какофонией.
Свою косу она уже давно распустила, а ее футболка, пропитанная насквозь потом, прилипла к телу так, что под прозрачной тканью отчетливо прорисовывался рельеф двух небольших девичьих грудей, стянутых тесным бюстгальтером. В полумраке, да еще в дыму можно было подумать, что Клара вообще голая. Именно настолько слилась с чернотой помещения короткая черная юбка, превратив обладательницу сего великолепия в настоящую богиню любви Венеру, сошедшую с полотна Сандро Боттичелли для запудривания мужских мозгов.
– Пошли! – крикнул в ответ Карл.
И пока они пробирались к барной стойке сквозь беснующееся месиво человеческих тел, Клара успела подметить, что Карл выглядит ничуть не лучше, чем она сама. Его куртка куда-то делась. Брюки свалялись до такой степени, что прилипли к мускулистым ногам так же, как прилипла к ее бархатной коже футболка. Даже рубашка оказалась полностью распахнута, позволяя вдоволь налюбоваться плоским юношеским животом, обрамленным ниже пупка редкой порослью волос, вследствие чего теперь уже у Клары заныло что-то в груди. И еще кое-где тоже заныло, начав медленно, но уверенно увлажняться.
– Ну что, наплясалась, молодежь? – произнес знакомый бармен, разойдясь в широкой улыбке.
– Ага, – сказал