Миссия в пыли. Сергей Бушов
он вернётся злой, но будет работать тихо. Вот увидите. А я пока успею вспомнить свои наброски.
Она садится на стул возле клавишных, придвигает к себе сумку, достаёт из неё бумажный блокнот, листает.
Я приближаюсь. Во-первых, из чистого любопытства, во-вторых, потому, что я пришёл с ней и чувствую себя спокойнее рядом.
– Какой интересный инструмент, – говорю я, рассматривая электропианино, за которым она сидит. Хотя я даже не уверен, что его так можно назвать. Я много разных клавишных видел, но такого – никогда. Здесь нет клавиш разных цветов, нет никаких пометок и выпуклостей на них. Все клавиши одинаковые, белые, и в них легко запутаться. Но самое главное не в этом. Клавиши расположены в три ряда, каскадом, одни над другими. Как на этом играть?
– О да, – говорит Аньела. – Между прочим, это моё изобретение. Не нравилось обычное пианино. Сначала собрала из нескольких, попробовала. И когда поняла, что идея работает, сделала на заказ. Училась долго, очень непривычно было, но зато никто на таком не играет. Видите – тут три набора клавиш со сдвигом на три тона каждый. Так что можно обеими руками брать довольно сложные и необычные аккорды. Примерно вот так.
Она складывает из пальцев странные фигуры и опускает их на клавиши, рождая мощный, вибрирующий звук, а затем, выделывая пальцами нечто немыслимое, начинает играть быструю, красивую мелодию. Я улавливаю её парадоксальную сбивчивость, какофоничность, но это красиво. А я ведь такое слышал в её песнях! Значит, именно так рождается эта необычная музыка.
– Извините, – говорю я, подчиняясь внезапно возникшему порыву. – А можно, я… попробую?
Аньела оборачивается резко, раскрывает рот, явно собираясь возразить. Потом замирает на секунду.
– Попробуйте…
Она встаёт со стула, и я занимаю её место. Я осознаю, что помню точно, что она играла, с точностью до отдельной ноты, паузы, длительности. Помню, куда ставить пальцы и как вывернуть их, чтобы попасть по нужной клавише. Это ненормально. Но я начинаю играть.
Мелодия точно такая же, как у неё, я ни разу не сбился и даже, кажется, исправил одну её заминку ближе к концу.
– Обалдеть, – говорит Аньела, когда я заканчиваю, и пару раз хлопает в ладоши. – В мире появился второй человек, который умеет играть на моём пианино. Хотя, конечно, вам бы неплохо научиться импровизации, иначе вы как робот, сможете только всё повторять.
– Мне бы начать с сольфеджио, – говорю я, поднимаясь. – Извините. Спасибо, что дали попробовать…
– Да уж, – говорит Дрант. – Много я чего видел на своём веку, но чтобы такого…
Он снимает свою кепочку, чешет плешь, крякает и удаляется за свою дверь – видимо, в водительскую каморку.
Я понимаю, что и Линьх что-то говорит, но не разбираю слов.
– Что? – переспрашиваю я.
– … не вы ли, случайно, участвовали в спасении… от Лаков…
Я немного ошарашен. Не так много людей знают об этом.
– Да, я.
Линьх