Человек, который открывал окна. Максим Стрельцов
и коллег. Разладин вспоминал разговор на планерке, все пытался понять, о чем же говорили Осип, Филипп, Власов… С Яной все ясно – та действовала назло Разладину. Но эти-то трое чем победили? Благодаря каким аргументам? Из-за чего теперь несколько отличных опытных специалистов выбросят на обочину?
Хуже всего то, что в глубине души Марк знал ответы на эти вопросы. Но ответы были настолько ужасными, что он боялся их признать, боялся о них думать. Но даже неназванные они щемили сердце – настолько сильно, что Разладин уже поздно вечером, лежа в темноте, безнадежно и беззвучно заплакал. Лишь редкие соленые капли стекали по его лицу, а прерывистое дыхание рассекало темноту комнаты.
– Почему вы плакали? – удивленно спросила Елена, когда пациент начал рассказывать, как началась его рабочая неделя.
– Честно говоря, в тот момент я плохо понимал свои эмоции. Мне просто было очень… грустно. Так грустно, что невозможно было сдержать слез. – Произнеся последнюю фразу Марк буквально размяк в кресле. Лукьяненко с жалостью оглядела его обессиленную фигуру. – Наверное, все-таки скоро уволюсь, – внезапно передернул он разговор на другую мысль. – Может быть, и месяца не доработаю.
– Что происходило в следующие дни: во вторник и сегодня? Была ли какая-нибудь реакция на произошедшую ссору с вашим коллегой?
– Ничего особенного. Только Гривасов ходил, задрав нос, петушился. Гордился тем, что именно его список одобрили, а не мой.
– Вы злитесь на него, Марк?
– Злюсь? Нет. Плевал я на него. Пусть говорит и делает, что хочет. Меня не волнует.
– И тем не менее вы плакали вечером в понедельник.
– Да, но… Поймите, не от обиды на Филю плакал, не от неудачи в споре на совещании и уж конечно не от того, что окна не дали открыть, – разве это поводы? Мне… не знаю… Мне просто было больно на душе. Не знаю, как еще вам объяснить. Наверное, все навалилось.
– Раньше с вами такое бывало? Перепады настроения, слезы…
– Давно не было. Очень давно. С подросткового возраста, наверное. Может быть, это от лекарств?
– Сомневаюсь, Марк. Мне все-таки кажется, что причины вашего стресса не в препаратах, а в эмоциях, которые вы испытываете.
Разладин слегка наклонился вперед и задумался, запустив пальцы в волосы.
– Может быть, открыть окно? – предложила Лукьяненко, заметив на лице пациента признаки головной боли. – Сегодня на удивление приятная погода. Тепло, солнце выглянуло.
– Да, можно, если вас не затруднит.
Елена приоткрыла фрамугу, и Марк посмотрел на нее просветлевшим взглядом.
– Вы сказали, что не испытывали подобных эмоциональных всплесков с подросткового возраста. Не помните, что тогда выводило вас из равновесия?
– Да все как у всех: расставание с подружкой, ссоры с родителями, проблемы в школе…
– Вы часто ссорились с родителями?
– Не чаще остальных подростков, как мне кажется.
– А вы настолько хорошо знаете, что было у остальных?
– Я