Рождество на острове. Дженни Т. Колган
ладно, – пробормотал Трипп. – Хорошо.
Внутренне он кипел яростью. Что это может означать для них, кровных родственников Колтона? То есть это ведь не мог быть настоящий законный брак? Не могут же они быть мужем и мужем? Или могут? Он бросил взгляд по сторонам в поисках каких-нибудь детских вещей.
– Я так понимаю, что вы довольно долго не видели Колтона? – сказал Финтан. – Хорошо, что вы приехали, – неприязненно добавил он.
– Да? – пробормотал Трипп.
Он не думал, что кто-то может так на это посмотреть. Он просто хотел выяснить все с Колтоном, добиться, чтобы за матерью и отцом хорошо присматривали… и, конечно, чтобы и ему что-то досталось.
– Ну, надо же было когда-то…
– Да… но… понимаете… – заговорил Финтан.
– Понимаю что? – нахмурился Трипп.
Финтан моргнул. Он, само собой, предполагал, что Трипп уже обо всем слышал и приехал попрощаться. Но теперь становилось совершенно очевидным, что дело не в этом. Что ж, если он не знал, что Колтон женат…
О господи…
– Трипп, может, вы сядете? Хотите воды?
– Я бы хотел просто увидеть брата, и все.
– Я серьезно. Сядьте.
Глава 17
Финтан изложил все так просто и бесстрастно, как только мог, то есть не слишком удачно. Но он знал, что легко и не может быть. Теперь для них никогда не настанет утро, каким бы оно ни было снаружи. Какой бы чудесной ни была комната, в которой он просыпался, каким бы прекрасным ни был пейзаж за окном. Если он спал в комнате Колтона, он постоянно слышал писк медицинских приборов, и сиделка заходила каждые два часа, и он просыпался каждый раз, когда ритм дыхания Колтона менялся или он издавал какой-нибудь звук.
Но спать одному, в другой части огромного дома… нет, это было самое одинокое место во всем мире. Кровать была слишком большой, толстый ковер слишком заглушал звуки. Финтан просыпался и начинал беспокойно ходить по спальне.
Втайне он даже хотел бы вернуться обратно, в фермерский дом, – так чтобы рядом были Флора, Иннес, Хэмиш, отец, и Брамбл сопел бы у плиты, свернувшись клубком, во сне видя себя щенком, который совал нос куда только мог.
Но в остальном это был его долг, он обязан был стоять на вахте. До самого конца. Этот прекрасный дом стал его тюрьмой, а он – своим собственным тюремщиком.
Конечно, ничего такого Финтан не сказал здоровенному американцу, сидевшему в кухне и недоверчиво таращившемуся на него. Трипп снял свою бейсболку, но, похоже, не знал, что с ней делать, так что то клал ее на колени, то снова сжимал в руках.
– Но он не может так заболеть, – проговорил Трипп, скрутив бейсболку в пальцах. – Черт… – Моргнув, он снова посмотрел на Финтана. – Ведь он даже маме не сообщил… – Его голос стал совсем тихим. – Должно быть, он по-настоящему нас ненавидит?
Финтан пожал плечами:
– Если честно, он вообще никогда о вас не говорил.
– Ха… – Трипп снова моргнул. – Это вроде как еще хуже.
– Но что произошло? – спросил Финтан. – Что случилось в вашей семье?
– Бог