На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору. Александр Рыхлов

      Умер одинокий человек.

      Никого из близких не осталось

      И согласно дворовой молве

      Достойно нёс по жизни свою старость

      Чужие люди вскрыли ломом дверь,

      Забрали деда бренные останки;

      Никто не знает, где же он теперь…

      Зато в его квартиру спозаранку

      Затопали чужие сапоги,

      Чужие руки скарб в узел сложили,

      Перетрясли штаны и пиджаки,

      Стащили вниз и в свой авто сгрузили.

      Дверь опечатали бумажной полосой.

      “Пока”, – старушкам во дворе сказали;

      Им каждая качнула головой

      В тёмных платках – знаках глухой печали

      – Не хорошо! – промолвила одна, —

      Не хорошо, не по-людски всё это:

      Жил человек не враг, не сатана,

      А вот душа его и ныне не отпета.

      Да и квартиру надо бы прибрать:

      Душе нельзя в немытой быть квартире.

      – А там – замок!

      – Бумажный… и сорвать

      Его небесные нам силы разрешили б.

      … Открыли дверь. Пахнуло нежилым.

      Сор на полу. Разбитая посуда.

      Здесь смерть была, а им, ещё живым,

      Надо шагнуть в сей мир из нашего “оттуда”.

      Старушки обошли нехитрое жильё,

      Нашли совок и тряпку половую;

      Сгребая в кучу сорное тряпьё,

      На фотографию наткнулись фронтовую.

      На фотографии весёлый капитан,

      А за спиной – руины городские,

      И их штурмует наш советский танк…

      – Щас в армии фуражки не такие

      – Фуражки – что! Народ ныне не тот:

      Войны не видел, жизни той не нюхал.

      Ему умерший человек – никто:

      Знать в головах полнейшая разруха.

      Как можно так – забыть фронтовика?

      Он на войне нас видел не такими!

      – Он всяких видел! Жалко мужика,

      Что так безвестно этот свет покинул.

      И надо дать его душе покой

      И помянуть по русскому укладу.

      Я фотографию его возьму с собой:

      Не хорошо ей будет без пригляду.

      …Сидели бабки в прибранных стенах,

      Пригубливали за ушедших без возврата

      И за того, кто не погиб в боях,

      А умер в неизвестности – солдатом.

      В этих стенах ему бы – пантеон!

      Имя его поведать всему миру!

      Но – он в земле! Душе его – балкон:

      Кто-то другой въедет в его квартиру.

      – Как можно так? Забыть фронтовика?

      Молчат старушки, словно бы глухие…

      Летят в беспамятство года, как облака.

      Они как прежде…

      Мы теперь другие!