Много шума и... ничего. Дарья Калинина
как роста дядя был немаленького, любил много и плотно покушать, что не могло не отразиться на его фигуре, то по-детски щупленький милиционер слегка побледнел и вжался в спинку стула.
– К вашему сведению, я купил машину, которая ничуть не хуже, – продолжал негодовать Слава. – Она, может, и выглядит не так броско, зато двигатель у нее – чистый зверь, и крупного ремонта она не потребует еще лет пять. А вот почему Суренычу удалось купить «восьмерку» за мизерную сумму – это еще надо посмотреть. Меня лично ее цена сразу насторожила, я просто ушам не поверил. А потом подумал, что если за машину просят так мало, то с ней наверняка что-то не в порядке. Поэтому я Суренычу машину и уступил и сделал это с легким сердцем, потому что почуял, что дело тут нечисто. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а Суренычу с его жадностью до этого не допереть. Он ведь считает, что все кругом дураки, а один он умный, ловкий и хитрый. Вот и нарвался. Только я к этому отношения не имею. И мои дети тоже.
– Я все понял, – пролепетал лейтенант и поспешил обратиться к Зое. Он понимал, что даже если она в порыве чувств и начнет метаться по комнате и возмущенно размахивать руками, то после выступления Славы он это выдержит с легкостью.
– Не могли бы вы все же рассказать мне и в подробностях, что вы делали с того момента, когда приехали на турбазу? – произнес он.
– Охотно, – сказала вместо Зои моя бабушка, решив, что достаточно уже намолчалась и наслушалась других, пришла и ее очередь поведать о своих подозрениях. – Я удалилась к себе в комнату и начала распаковывать вещи. Даша и Таня должны были жить вместе со мной, поэтому они тоже были в комнате. Зоя в это время хлопотала на кухне, а Вася со Славой что-то делали в своих апартаментах. Никто из нас из дома не выходил.
– Вы так твердо в этом уверены? – недоверчиво переспросил у бабушки лейтенант.
– Молодой человек, – с достоинством произнесла моя бабушка, – я прожила долгую жизнь и не намерена на старости лет обманывать милицию. Если я говорю, что никто не выходил, значит, так оно и было. Слух у меня отличный, а перегородки в этих домиках носят чисто символический характер. Слышен каждый звук, поэтому я могу ручаться, что ни мой зять, ни внук из дома не выходили. Да это и невозможно было сделать, так как дождь лил как из ведра и высунуть нос наружу никто из нас не рискнул бы.
– Но все же ваши внуки оказались на улице, – продолжал настаивать дотошный милиционер.
– Они пошли за спичками, – со страдальческим выражением лица пояснила бабушка. – И дождь тогда уже прекратился. Все сразу же повалили на улицу, поэтому, что бы ни говорил тот человек, у моих внуков даже не было возможности незамеченными подобраться к машине. Спросите вашего Суреныча, он вам скажет, что вышел из дома тоже сразу же после дождя. Его дом соседствует с нашим, значит, возле машины они оказались в одно время.
– Суреныч там был даже раньше, – подхватил Васька. – Мы просто встречаться с ним не хотели, вот и спрятались за дерево.
– Значит, у вас были с ним какие-то разногласия, раз вы не захотели с ним