Подземный бастион. Сергей Усков
уже запинали.
Жора кое-как сел, голова легла на колени. Алексей перевел взгляд на Жука, спросил с прищуром: «Для чего вам штыковые лопаты?».
– Тушить пожар, – ответил Жук.
– Или колбасить кого-то?
Жук пожал плечами.
– Похоже, придется вызвать наряд полиции, – сказал напарник Алексея. – Пусть они разбираются с этой бойней… Баланды тюремной захотелось похлебать?
Восемь подростков напряженно молчали.
– Этих пацанов знаю, – сказал Алексей, кивнув на Жука, Жигу и Жору. – Им в тюрьму нельзя – матерей не на кого оставить. А вот этим пятерым явно уготовано место на шконке… Стоять смирно!
Алексей грозным генералам заглянул каждому в лицо, на мгновение всматриваясь в мутные зрачки.
– На этот раз вас отпустим. Но если ещё устроите подобный бои без правил, я лично вас за ухо отведу в обезьянник. Понятно говорю?
– Понятно, – промямлил Фима.
– Громче, и по очереди – каждый.
Пятикратное «понятно» вошло в мозги тормозом, табу на кровавые разборки. Пусть на время.
– А теперь – бегом отсюда… Бегом!
Подростки ринулись с пожарища, залитого тающей пеной.
– А вы останьтесь, – сказал Алексей, ухватив Жука за рукав. – Рассказывайте из-за чего сыр-бор.
– Алексей Степаныч, а можно в другой раз. Много что придется рассказать.
– Хорошо, завтра у меня выходной, приходите. Придете?
Жук кивнул.
Полевой госпиталь разместили в квартире Жоры. Мать на работе во вторую смену, придет поздно вечером. В запасе два часа на лечебно-восстановительные процедуры. Нужные медикаменты в наличии: бинт, вата, пластырь, йод. Еще картонная коробка из-под чайника, доверху заполненная коробочками с таблетками. Жук только в аптеке видел столько разнообразных лекарств. От кашля, от рвоты и поноса, от боли в голове и суставах, БАДы…
Жора пояснил:
– Маманя пашет и пашет на двух работах, толком и полечиться не может. Прихватит какая-нибудь болячка, таблетку проглотит – и на работу.
– Знакомая картина, – вздохнул Жук. – У меня мать больше народными средствами лечится.
– Если эти отморозки так будут лупить каждый день, тогда нам чемодан таблеток понадобится, – сказал Жига с горькой усмешкой.
Жора скинул рубашку, и друзья примолкли. Нежно-розовое тело сплошь в синяках и ссадинах. На спине явственный отпечаток ноги: когда на миг Жора был обездвижен от боли, варяг с гиком прыгнул на спину.
– Что матери скажешь? – спросил Жук. – По любому увидит.
– Не знаю. Врать не хочется, как и говорить правду. Она сама не отошла от наезда отца Фимки.
– Как бы в полицию не стукнула. Начнут раскручивать, и мы кое в чем будем уличены, – отметил Жига.
У Жука короста запекшейся крови на голове, под глазом здоровенный фингал. С такими боевыми отметинами приходил и раньше. У Жиги лишь