Петля Мёбиуса. Алиса Буйских
девять. И, в принципе, через несколько десятков или сотен лет все его изначальные клетки уже будут заменены и от того человека практически ничего не останется.
– О, Великие Звёзды! Какой ужас! Я не хочу быть гэмиус! Ни за что!!
– Но зато, становясь совершенными, гэмиус очень много знают и умеют. Они практически никогда ни в чём не ошибаются. Всё просчитывают, очень хорошо всё организуют, ну, и живут, по сути, вечно. Ведь всегда могут создать ещё одного инсанали и потом слиться с ним, обновив себя таким образом. Считается, что быть гэмиус престижно. У них интересная жизнь, практически бессмертие, – как-то невесело подмигнул мальчугану Арне.
– Нет, всё равно – нет! А чем они вообще занимаются, гэмиус?
– Руководят всем. Некоторые взаимодействуют с уннумет, подсказывая, что делать, и направляя. Иногда помогают никшчэра, но не за просто так… Следят за городами, я не знаю, чем они ещё заняты.
– А их много? Гэмиус?
– Да нет, наверное. Стоящих у власти никогда не бывает много.
– Какая мерзость – слепить своё тело из трупа и получить бессмертие, – негодовал Нита.
Арне пожал плечами.
– Я рассказал тебе то, что есть, ты должен знать правду.
Нита тяжело вздохнул и стал смотреть на чёрные ветви деревьев, качающиеся над ними в неярком лунном свете. На тёмно-синем небе клочками серой ваты застыли облака. Луна освещала местность не хуже фонаря. Не по-летнему холодный ветер шумел листвой, раскачивая стволы высоких сосен. Мальчуган думал о своём сожжённом селе, о матери, об Ате и не заметил, как крепко заснул.
Ему снилась бесконечная тьма с острыми ярчайшими искрами, обжигающими глаза. В душе постепенно нарастало чувство пустоты – холодной бездны, распахнутой перед ним, как развёрстая пасть. Оттуда тянуло сквозняком и тленом. Неслышным пузырём обволакивала всё вокруг хрустящая тишина. Только тьма – непреходящая, изначальная, только тишь – извечная, непоколебимая. Нита висел в абсолютной пустоте, и ледяная тоска когтистой лапой сжимала его сердце, ему казалось, что он умер, умер много лет назад, ещё даже и не родившись.
Пузырь звенящей тишины, сомкнувшийся вокруг него, вдруг лопнул, ворвавшись в уши запредельным, ужасным криком, разрывающим барабанные перепонки, вынимающим душу. Нита тоже кричал и падал, падал в эту развёрнутую бездну и ничего не мог поделать. Он сжался в комок, обхватив себя руками, и летел в бесконечную темноту, где только редкие мелкие огнистые росчерки позволяли осознать весь ужас этого полёта. Какой-то частью себя он понимал, что спит, и хотел проснуться, но не мог. Мрак и тьма затягивали его всё сильнее. Тело Ниты задрожало и начало исчезать в звенящей густой угольно-чёрной бездне, поглощавшей его, уносящей прочь, туда, где каждое мгновение было лишь звеном в бесконечной цепи других таких же, туда, где нет и не было начала и конца. Бездна замыкалась сама в себя.
Глава 6
Нита проснулся,