Слова любви. Рассказы. Перевод Елены Айзенштейн. Ги де Мопассан
бесконечный огонь всего целиком континента, целиком сожженного до камней огромным и пожирающим солнцем) обнимает кровь, дает безумие плоти, смущает.
Но я перехожу к моей истории. Я ничего тебе не расскажу о моих первых днях в Алжире. После того как я посетил Бон, Константин, Бискру и Сетиф, через ущелье Шабет я приехал в Бужи, и несравненная дорога посреди кабильских лесов, которая возвышалась над морем на 200 метров, и извивалась на высокогорье, почти до чудесного залива Бужи, такого же прекрасного, как тот, что в Неаполе, как Аяччо и в Дуарнене, самая восхитительная из тех, что я знаю. Я исключил из моего сравнения бухту Порто, опоясанную красным гранитом, населенную фантастическими и кровавыми каменными великанами, которых в Пьене, на западном побережье Корсики, называют «Калонш».
Из далекого далека, перед тем как обойти огромный водоем, где мирно спит вода, можно завидеть Бужи. Оно построено на быстрых боках очень высоких, увенчанных лесом гор. Это белое пятно на зеленом склоне; говорят, пена каскадом падает там в море.
В тот момент, когда я стоял у подошвы этого маленького и восхитительного городка, я понял, что останусь здесь надолго. Со всех сторон взгляд обнимал огромный круг крючковатых, зубчатых, рогатых и странных вершин, настолько закрытых, что открытое море раскрывалось понемногу, а залив напоминал озеро. Голубая вода, молочная вода были восхитительной прозрачности; лазурное небо, мирное небо, как будто двуцветное, изливало свою изумительную красоту.
Бужи является городом развалин. Придя на набережную, встречаешь восхитительные обломки, так что можно говорить о произведении искусства. Это старый порт сарацинов, захваченный плющом. И в горном лесу вокруг городка повсюду – руины, грани римских стен, кусочки памятников сарацинов, остатки арабских построек.
Я снял в верхней части города маленький домик в мавританском стиле. Ты знаешь эти так часто описываемые жилища. Снаружи они не имеют окон, но внутренний двор их сияет сверху донизу. Они имеют, во-первых большую свежую залу, где можно проводить дни, и, во-вторых, наверху – террасу, где проводят ночи.
Я сразу перенял обычай жарких стран – устраивать сиесту после завтрака. Душный час в Африке – час, когда нечем дышать, час, когда улицы, равнины, широкие слепящие дороги пусты, когда все спит или, по крайней мере, пытается спать, как можно менее, насколько это возможно, обременяя себя одеждами.
Я расположился в моей зале с арабскими колоннами на большом мягком диване, покрытом ковром Джебель-Амур, в костюме Ассана, но почти не мог отдыхать, мучимый воздержанием.
О, мой друг, два страдания этой земли, которые я не желал бы знать: отсутствие воды и отсутствие женщин. Какое из них более ужасно? Я не знаю. Мы бы совершили все гнусности ради стакана прозрачной и свежей воды в пустыне. Чего не сделаешь в некоторых прибрежных городках ради свежей и здоровой красавицы? В Африке нет недостатка в девушках! Напротив, их изобилие, но, чтобы продолжить мое сравнение,