Похождения красавца-мужчины, или Сага об О'Бухаре. Валерий Сенин
запрыгиваю в трамвай и еду к центру. В вагоне три пассажира: два негра и я, бледнолицый русский, а может, и не русский, но бледнолицый. Ко мне подходит кондуктор – азиатского вида мужчина – и предлагает купить у него билет. Я покупаю билет, и он проходит к неграм, которых тоже обилечивает. Затем кондуктор возвращается ко мне и снова предлагает купить билет. Я покупаю второй билет. А кондуктор опять идет к неграм, которых обилечивает. А потом кондуктор идет ко мне.… и я покупаю третий билет. Мне уже интересно ехать, но чтобы не спугнуть кондуктора и не сломать ситуацию, я ни о чем не спрашиваю и продолжаю покупать билеты. Негры тоже ничему не удивляются и продолжают обилечиваться. На протяжении двадцати минут в трамвай больше никто не садится. А кондуктор продолжает делать свое дело и продает нам билеты. Наконец подъезжаем к площади Восстания. Мне нужно выходить. Я покупаю последний, двадцать первый, билет и спрашиваю у кондуктора:
– Скажите, уважаемый, а вам не кажется, что вы продали мне несколько лишних билетиков, а?
– Возможно, возможно. Но у меня плохая память на лица. И все петербургские чурбаны для меня на одно лицо, как пингвины.
Я смеюсь и выхожу. На Невском, как всегда, излишне много народа и машин. Будь моя воля, ни одна машина не выехала бы на Невский. Но я, к сожалению, не губернатор. Впрочем, губернатором я бы не согласился стать ни за какие коврижки, потому что не люблю коврижки.
Вокруг меня сотни людей, и все куда-то спешат, все торопятся. А я не спешу. И может быть, поэтому ко мне через каждые сто метров пристает кто-то из попрошаек. Одному я даю червонец, другому рубль, а третьему носовой платок, пропитанный моими соплями. Нищий благодарит и начинает платок разворачивать. А потом кричит мне в спину:
– Козел!
Я улыбаюсь и иду дальше.
Вот наконец-то и Зимний, похожий на огромный торт. Наверное, архитектор Растрелли не доедал в детстве сладкого, и образ торта в его подсознании затмил все остальное. На контроле я показываю удостоверение дружинника, и меня пропускают. Хотя халявные деньги от обокравшего меня жулика есть, но я не плачу за вход по привычке. Обычно я предъявляю какое-нибудь дурацкое удостоверение, здороваюсь, пристально смотрю в глаза контролеру, и в девяносто девяти случаях из ста меня пропускают.
А внутри Эрмитаж действительно красив. Я смотрю на картины, на скульптуры, на вазы и радуюсь. Пусть их было не много, но они были, люди, которые занимались настоящим делом. От приятного созерцания меня отвлекает вопрос красивой женщины в белом:
– Вы не подскажете, откуда доносится музыка. Эта чудесная музыка преследует меня уже полчаса. И я не могу понять, где же ее источник?
– Это музыка сфер. И если вы ее услышали впервые, значит, вам повезло – вы стали более совершенным человеком внутренне. Внешне вы уже совершенны.
– Спасибо за комплимент.
– Это не комплимент, а констатация факта.
– А меня зовут Маргарита. Я впервые в Петербурге и впервые в Эрмитаже.
– А меня зовут Александром. Я тридцать