Саги зала щитов. Адульв. Пламя, зажжённое тьмой. Арсений Михайлович Зензин
из пяти стражей, что постоянно дежурили на стене. О чём о чём, а о безопасности в Лёрствёрте помнили всегда. Суровая северная земля была скудна на дары и едва отдавала то, что в неё вложили люди, и потому никогда не знала мира. Ведь не жадность погнала в море первые корабли с хищными мордами драконов на носах, а нужда. Набеги были не средством обогатиться, а скорей необходимостью. Хотя среди старейшин ещё сохранились древние сказания об истинной родине, передаваемые от одного скальда другому. О земле плодородной и прекрасной, но навечно потерянной, покрытой тьмой и ужасом, откуда в давние времена без оглядки бежали пращуры, что обрели новую родину здесь. Вырезав на корню малочисленные племена, коим некогда принадлежали эти земли. Корабли морских удальцов ходили на восток, запад и юг, вселяя страх вовсе цивилизованные земли, чьи правители ничего не могли противопоставить молниеносным яростным рейдам.
Но только не на назад, на север к древним землям – туда дорога была закрыта. Бывало, конечно, находились вожди, что, рискнув всем, ставили парус в том направлении в надежде узнать, что же всё-таки изгнало предков и хоть одним глазком взглянуть на земли пращуров, но о таких уже более не слышали, едва их драккары скрывались за горизонтом. Среди соседей, особенно тех, у кого не заладились летние походы, всегда находились желающие позариться на богатый пастбищами Фьордфьёльк и на процветающее городище с удобным портом, тоже не обделённым богатством. И вот поэтому в обе стороны от фьорда, в коем находился Лёрствёрт, на скалах были выстроены смотровые вышки, вороньи гнезда со сложенными сигнальными кострами, как и в ущелье Хородрин, служившем единственным путём через горы Саркнар. Но даже несмотря на передовые дозоры, стража на стене стояла постоянно, денно и нощно.
Хорт с улыбкой посмотрел вслед удаляющемуся по стене воину, новику, этого было не скрыть от намётанного глаза. Уж слишком прямо он держал спину, дабы вес брони не перетягивал. Облачены стражи были на славу, поверх подбитой мехом стёганой куртки чешуйчатый металлический ламеляр, дублёные наручи, поножи и клёпанный из пластин шлем с полумаской, усиленный кольчужной брамницей, закрывающей лицо и голову до самой шеи.
Именно Руагор обязал кузнецов усиливать шлемы кольчужным полотном, дабы никто не разделил печальную судьбу его друга. Помимо доспеха воин был оружен щитом, мечом, коротким копьём. Несмотря на брамницу, скрывающую лицо, Хорт безошибочно узнал в новике Свена, сына Ольфа, талантливого парнишку, из которого в будущем может выйти справный воин. Ныне Хорт по наущению ярла занимал место старого Сьёрда, теперь он спускал по семь потов на ристалище с юношей и детей, мальчиков и девочек. Посмеиваясь, припоминая, как сам был на их месте, гадая: также ненавидят его ученики, как он сам ненавидел седого Сьёрда?
Отвернувшись, одноглазый опять принялся вглядываться в лесную опушку, ожидая возвращения друга, мысленно уносясь в далёкие годы их юности. Друзьям было не более, четырнадцати зим,