.
безлетных мы знали немного – когда искрящие появились, они уже устали жить и попрятались кто куда. И о том, что у них, как и у всей старой крови, есть не только люди, но и животные, и растения, мы даже не… Ладно, я не думала. Или забыла на Гиблой тропе. Или не успела узнать, а мои старшие давно в курсе.
Но я-то полагала, что безлетные, скрываясь, оборачиваются животными или перетекают в чужие тела духом, прихватив свою силу, и пропитывают ею кровь… А псы – это, кажется, именно что псы, только волшебные. Умные, мудрые, бесконечно живущие и, конечно, всё знающие.
Зверь Стужи – зачарованный дух зверя-безлетного… И у него было явно чаротворное тело… как и у безлетного? Наверное. У кого бы уточнить?.. И надо при случае присмотреться к псу. И подумать, да. Потом. Зим на подходе.
Пора за дело.
За туманным кольцом не было ничего, даже снега, даже ветра. Сырой, промозглый воздух. Голая земля – покуда хватало глаз. И ни одной постройки. Ни одного деревца или кустика. Ни одной травинки, даже прошлогодне-жухлой. И знающих тоже. Лишь, словно взрывом разбросанные, серели грязные клочья тумана.
Остановившись, я посмотрела по сторонам, дождалась Зима и взялась за проверку «гостевых» сведений:
– Ну что? Слухи, сплетни, догадки?
– Всё случилось в первый день зимы – ближе к вечеру, когда вовсю шёл снег, – знающий сунул руки в карманы, подстраиваясь под мой шаг. – Отсюда до Гостевого и Ярмарочного острогов – обычные тридцать вёрст, однако тамошние жители в один голос утверждают, что видели вспышку. А после неё ещё долго дул очень тёплый ветер. Знающие искали по окрестным острогам и деревням жителей Сердца, но не нашли ни одного. То есть либо они убежали в города юга, либо… – и запнулся.
Либо, да.
Смеркалось. Мы провели в пути почти двое суток, тело затекло, и, слушая Зима, я шла медленно. И по сторонам смотрела очень внимательно, хотя, казалось, вокруг нет ничего примечательного. В других острогах изначально тоже так было, а потом всплывали дыхания и звери Стужи, души искр и прочие «подарочки». Тогда я и не подозревала, что надо что-то искать.
Сейчас – иначе. И я буду землю носом рыть, но соберу по крупицам необходимое. После стихийных бедствий всегда остаётся много полезного. А безупречно заметать следы не дано никому. Даже Шамиру.
Вёртка исступлённо рыскала по округе, и я постоянно получала от неё мысленное «ничего», «ничего», «ничего». Но не расслаблялась. Наоборот, собиралась. Когда отчаянно пытаешься что-то спрятать, обязательно проглядишь какую-нибудь неочевидную мелочь.
– Что говорят знающие? – я наконец заметила, что Зим замолчал. – Они изучали Сердце?
– Конечно, – немедленно и с явным облегчением отозвался знающий. Мёртвая тишина давила на уши. – Говорят, похоже на извержение вулкана или прорыв горячего источника. Треснула земля, и оттуда вырвался… – он огляделся и пожал плечами: – Наверное, огонь, раз ощущался жар. И кто-то заметил, что земля долгое время была горячей. Но ни следов лавы, ни пепла…
Да, пепла…
Я