Режиссёр. Камилла Хаген
русским». Та с громким стуком поставила стакан на стол и небрежно вытерла губы тыльной стороной ладони. В глазах сверкнул хищный огонёк.
– А ты не видел фотографии, что я выкладывала? – удивление в голосе было неподдельным.
В ответ на это Вик ослепительно улыбнулся.
– Видел, конечно. Но хочется узнать все подробности из первых уст. Давно ведь с тобой не виделись…
От количества и крепости выпитого Мара почувствовала, как голова становится мягкой, как облачко, ноги – ватными, а сознание – затуманенным. Твёрдо стоять на земле становилось всё тяжелее, отчего девушка слегка закачалась в воздухе.
– К-конеч-чно, В-вик… Т-толька-аа-а-а…пр-р-ротрезве-е-е-ю…
Конечно, выпитого было всё же недостаточно, чтобы окосеть так быстро. Однако с непривычки Маре было тяжело удержать равновесие – та покачнулась и сильно подалась назад. Причём так сильно, что задела стоявшего позади неё молодого человека с рюмкой в руках.
– Ах ты ж бл… – начал было ругаться «пострадавший», но, встретившись взглядом с Марой, удивлённо поджал губы.
Молодым человеком оказался Максим Рауш, потомок поволжских немцев. Он был худощав, высок, плечист, хорош собой, да и по возрасту совсем ненамного опережал основную массу присутствующих здесь гостей, включая Мару. Обычно он не питал большой любви к вечеринкам у друзей друзей и случайным знакомствам, но сегодня что-то пошло не так. Приятели достаточно долго уговаривали и обрабатывали его, прежде чем он согласился. И, кажется, впервые за вечер об этом не пожалел.
Мара тут же повернулась к парню лицом и в ужасе потянулась к его белой, намокшей от коньяка, рубашке.
– Ох чёрт, как я виновата! Простите меня! Больше никаких коктейлей с водкой…
Максим мягко преградил ей путь руками, в то время как Вик не оставался в стороне, схватив Мару за запястье.
– Не надо, не стоит суетиться! Всё равно стирать пора, всякое бывает.
Маре показалось, что музыка зазвучала тише, а всё происходящее вокруг неё замедлило свой темп. Приоритеты расставились сами собой, акценты сместились, центр тяжести перенёсся на этого загадочного незнакомца: на его вытянутое остроскулое лицо, небольшие лисьи глаза, слегка веснушчатый, но безупречный нос, как у византийских принцев со старинных чеканных монет, и шапку каштановых кудрей. В ней зародилось странное непреодолимое желание взять его за руку, молча выйти из этого дома и больше никогда сюда не возвращаться. Просто идти, куда глаза глядят, пока ноги не отвалятся, идти до самого рассвета, а затем, когда всё-таки рассветёт, смотреть на играющее в его волосах солнце, на едва различимые на носу и яблочках щёк веснушки, широкую улыбку, которой она ещё не познала, и улетать, пропадать, пропадать… Теперь она чувствовала, будто сердце вырывается из грудной клетки и куда-то с глухим стуком проваливается. Стало совсем жарко и невыносимо тяжело дышать.
– Мара? – обеспокоенный голос Вика вывел Мару из забытья. Та вздрогнула и перевела взгляд на друга.
– Всё хорошо? – поинтересовался он, не сводя с девушки полного