Под сенью наших берёз. Ирина Герцог
необратимые изменения. Любимая бабушка умерла 31 декабря утром, под Новый год. Елка, купленная на праздник, была разрублена на отдельные лапки. Ими была выстлана широкая скамья, на которой стоял гроб с бабушкой. Это была и бабушка, и уже – нет. Она, и так худенькая, как будто высохла за ночь, и деревянная домовина, казалось, ей сильно велика. Сначала Кира надеялась, что бабушка вот-вот проснется, и все будет как прежде. Но мама сказала, что бабушки больше не будет с ними, что она умерла. Как могла она ее бросить? Какое мерзкое слово – «умерла».
– Почему она умерла? – спросила Кира.
– Потому что старенькая, – обняв ее за плечи, говорила мама.
– Мы все, что ли, умрем? – не могла взять в толк Кира.
– Да, но это случится еще очень нескоро, у нас впереди длинная, счастливая жизнь. Не надо думать об этом. А бабушка станет смотреть на тебя с неба, она тебя не оставит, будет всегда заботиться о тебе и помогать.
Вечером Кира думала о том, что сказала мама. «И меня не будет. То есть все вокруг останется, другие люди будут жить, гулять, есть, веселиться, а меня не будет? Как это? И я вообще ничего не смогу видеть: ни солнышка, ни деревьев, ни цветов, ни неба? И ничего не буду чувствовать? Как это?» Кира вдохнула глубоко и задержала дыхание. Не хватает воздуха, паника. Она выдохнула и задышала часто. Леденящий, тягучий ужас противно разлился от горла к пищеводу, заполнил желудок и перетек в ноги. Как страшно… Бабушка теперь ничего не чувствует, и ее закопают в мерзлую январскую землю.
В похоронном автобусе Ангелина смотрела на свою усопшую мать, мысленно разговаривая с ней в последний раз, как вдруг увидела крупные капли, падающие в тишине на саван в ногах. Женщина посмотрела на потолок автобуса, – все в порядке, откуда? Зимой? Кира во все глаза, не отрываясь, вглядывалась в бабушку, согнувшись над ней. Потоки быстрых слез текли по щекам, тяжело падали вниз, саван над бабушкой промокал прощанием любимой внучки. Это была первая страшная Кирина потеря, первая смерть, с которой ей пришлось столкнуться. Жутко, непонятно, горько, больно.
Зимние каникулы старших детей закончились, они уходили с утра в школу, мама на работу, Киру приходилось оставлять дома одну. Работающей с утра до ночи Ангелине трудно было в середине года оформить ребенка в детсад. Не оставалось времени на хождение по инстанциям, да и все сады зимой полностью укомплектованы. За сад нужно было платить, а при доходах семьи с одной работающей единицей лишних денег совсем не было. Раньше Кира оставалась с бабушкой, но ее больше нет, и девочке пришлось привыкать к самостоятельности. Мама постаралась продумать, чем бы дочка могла заниматься дома одна, пока сестра и братья в школе.
– Смотри, Кира, когда большая стрелка часов будет здесь, а маленькая вот тут, придут Наташа, Толя и Володя. А когда большая будет здесь, а маленькая вот тут, вернусь с работы я.
То есть нужно продержаться всего часов пять. Всего-то. Во-первых, был телевизор, нужно только его включить, как сразу возникало ощущение, что ты не одна.