Игорь. Владислава Николаева
соблюсти формальности, и после его кивка вопрос был исчерпан.
– Контроль за исправлением вмешательства ложится со стороны тьмы на Карла и со стороны света на Вадима.
– Почему они? – недовольно осведомился Гатана.
– Потому что у них нет интересов в секторе, – не задумываясь ответил Председатель.
Гатана недовольно заткнулся.
– Второй вопрос. Как Председатель хотел бы привлечь ваше внимание к проблемам отечественного здравоохранения.
Зал наполнился насмешливыми переговорами.
– Да, – громче сказал Виктор, заставляя насмешки притихнуть, – непосредственно мы в здравоохранении не нуждаемся, но здравоохранение – это вопрос здоровья половых партнёров наших детей и, закономерно, вопрос здоровья наших внуков.
Глаза обратились на Гедеона.
– Вы меня с кем-то путаете, – заметил повышенное внимание чернобородый Гедеон.
– Кира имеет отношение к здравоохранению, – сообщил всезнающий Карл.
– К фармацевтике, – поправила Кира.
– Живёт за счёт того, что люди болеют, – перевёл Александр, впервые глянув Кире в глаза.
Светлые нестройно посмеялись. Казалось, Кира сейчас схватит со стеллажа обрубок сабли и отправится убивать Александра. Как когда-то Кир отправлялся убивать Святогора. Только Святогор не мог умереть, а Александр может…
Виктор поморщился и постарался вернуть контроль:
– Мы привязаны к Совету. Нам нужны здоровые партнёры и здоровые работники здесь, а до меня всё чаще доходят слухи, что в подавляющем числе случаев, когда требуется серьёзное лечение, его можно найти только за границей и за очень большие деньги. Информаторы передали мне, что даже за несложные операции в наших больницах вымогают серьёзные для заурядных людей суммы.
– Чем лучше медицина, тем больше больных, – цинично сообщил Арист. – Зачем они нам?
– Если у нас начнут умирать от аппендицита… – Виктор, неожидавший подвоха от старейшего светлого, поперхнулся.
– Дааа, – равнодушно улыбнувшись, протянул Арист, – от аппендицита, конечно, не дело. Но что ты предлагаешь? Чистку кадров? Думаю, старый-недобрый Гедеон уже давно позаботился о в некотором роде чистке кадров. Пара-тройка ценных специалистов, ненавязчиво практикующих эвтаназию. А, Гедеон?
Гедеон сдержанно молчал, но не торопился отрицать неприятное обвинение.
– …Тех, что с аппендицитом, тех он, конечно, вряд ли трогает, ну а тех, что неизлечимы – а почему бы нет?
– Гедеон, – сухо обратилась Мария, – ты что-нибудь скажешь?
– Каждый волен размышлять в силу своей испорченности, – спокойно пожал плечами Гедеон, без напряжения отвечая на взгляд Марии, – у меня банк, а не больница. Я не могу клятвенно заявить, что не убивал или не приказывал убить, не могу сказать, что не убивал больных и даже своих пациентов, не могу сказать, что не разбираюсь в медицине. Тому, кому известна моя биография, слишком легко меня обвинить.
Ухмылка на лице