Эго хаоса. Покидая большой город. Ильва Лайне
Офигеть, даже винцо мое любимое, но еще большим открытием для меня стало то, что здесь в принципе можно пить алкоголь. А в местном магазине, к тому же, пиво продается. Мне это показалось странным, как никак, а мы находимся в учебном заведении. Этой мыслью я тут же поделилась с Ларисой:
– Слушай, а тут пить не запрещают? Почему?
Моя новоиспеченная подруга не успела и рта раскрыть, как в разговор снова влезла… да, та самая бесячая бабца:
– Здесь все рассчитано на взрослых людей, выпивку разрешают, но не поощряют. А алкоголиком здесь не станешь, так как в общежитиях стоят особые заклинания, реагирующие на опьянение.
– Тьфу ты, – выругалась я на деваху, но она восприняла мои слова неправильно.
– А ты любишь выпить? У тебя алкоголики в семье? Или ты первая своего рода страдаешь несдержанностью к горячительным напиткам?
Она сказала это с таким видом, что клянусь, я держалась из последних сил, чтобы не втащить этой самодовольной стерве. Это ж надо такой сукой быть, человека ни за что ни про что обзывать! Лариса сжала под столом мою коленку и я, немного успокоившись, промолчала. Девица тоже не была настроена на диалог, и только поэтому инцидент был исчерпан и не перерос в рукоприкладство.
Мы с Ларисой вдоволь наевшись деликатесов, отвалились на стульях, разглядывая разношерстную толпу и пытались угадать, кому какой светит курс. Вот например девушка за соседним столом, то и дело отдирающая свои рыжие кудри от множества браслетов, украшавших тонкие запястья, вполне по виду походила на художницу, ей на искусства бы. А вот парень в затемненных очках, весь такой в черном и с черным же маленьким блокнотом, так подозрительно зыркает на всех, что как-то сразу понятно становится, ему прямая дорога в некроманты.
Обратили мы также свое внимание и на учительский уголок. Зара Юрьевна явно так разоделась для Ильи, и села рядом с ним, то и дело поворачиваясь таким образом, что взгляд мужчины автоматически падал то на ее грудь, то на длинные ноги. Лара лишь усмехнулась, глядя на ее попытки, сказала, она не в его вкусе, не нравятся ему слишком бойкие дамы.
Евпатий тоже заметил ее игрища и явно не одобрил поведение молодой учительницы. Он прекратил это изящно и продуктивно:
– Господа, – директор встал со своего места, – я вижу, что вы насытили свои желудки едой и напитками, а теперь предлагаю наполнить ваш мозг трепетным ожиданием вердикта Великого Китайского Оракула.
Евпатий хлопнул в ладоши и еда со столов исчезла, а вместо нее перед нами появились небольшие, размером с мобильный телефон, листы папируса. Старшие курсы одобрительно загудели.
– Зара Юрьевна, – обратился к ней директор, – вы не могли бы рассказать механизм действия сиих ценных бумаг?
Преподавательница сделала вид, что не поняла, почему именно ей досталась эта участь, и бойко приняла эстафету:
– С удовольствием, – ответила она.
Надо заметить, голос у нее был приятный, мягкий, успокаивающий,