Волк и Сокол. Полина Александровна Пащенко
из соседнего городища в потешной битве, затем вброд пересечь по самодельному мосту бурную реку и, наконец, вернуться к капищу и разжечь огонь.
Решено было приготовить к посвящению Изборское городище, которое по традиции всегда становилось уделом старшего княжича, и откуда затем выезжал он, чтобы занять Новгородский престол.
Еще не простерла свои рубиновые ласковые длани мати Зари, а уже стояли отроки плечом к плечу перед воеводой, князем Гостомыслом и старшим жрецом. Вот они – сыны земли Русской, в одинаковых белых рубахах, расшитых громовиками, в тугих очельях, подобравших непослушные кудри. Каждый ждал, пока волхвы обойдут строй, наденут на них кожаные плащи и набросят на плечи шкуру волка. Настоящий мужчина должен иметь ярь и мудрость Велеса, силу, стать и хладнокровие Перуна.
Перед тем, как отправить будущих воинов в путь, произнес князь Гостомысл своё напутственное слово: «Отроки, не посрамите же Род ваш! Долго лелеяли вас матери, пестовали отцы, ныне стать вам княжеской дружиной, опорой и надеждой Родной Земли!» Говоря эту речь, старался он одинаково строго смотреть на весь строй, но втайне трепетало отцовское сердце. Желал князь подойти к сыну своему, обнять да поцеловать в чело, но не время. Гостомысл взмахнул алым платом, и отроки побежали к назначенной цели.
Вадим старался держаться впереди. Хорошо босым нестись по заливному лугу, вдыхая аромат цветов и трав, да вот только шкура – символ Велесовой яри, стала серьезной помехой, когда солнце стало подниматься всё выше и выше, а затем лучи его и вовсе стали палить во всю мощь.
Юноши знали, что луг нужно преодолеть до полудня, а затем в прохладе леса можно немного перевести дух перед предстоящим боем, заодно и подумать, где лучше ставить на воду плот. Княжич уже представлял, куда поведет их, чтобы будущее войско сумело прийти к капищу быстрее, и в его голове уже проносились картинки последней сцены посвящение, как вдруг шаг его стал замедляться, а взор затуманиваться.
В лес Вадим вступил уже почти без сил, а затем и совсем стал отставать от строя. Отроки неслись вперед, никого не замечая, вошла в их тела та заповедная сила, с которой выходили на врага их отцы и деды, да и в одинаковом облачении все были похожи друг на друга.
Княжич не понимал, что с ним творилось: не хватало дыхания, очелье железным обручем стягивало лоб. Он пытался волей уговорить себя двигаться дальше, понимал, что великий позор ждет его и весь Род, если не сумеет он прибыть к Изборским воротам вместе с другими.
Вадим держался за сосновый ствол, надеясь, что дерево заберет его внезапную боль и он сможет пойти дальше. А попытался вспомнить, что стало этому причиной, мелькнуло в мыслях лишь имя брата. Рарог вызвал его на потешный поединок накануне, а затем как всегда распалился гневом, выкрикивал, что его черед принимать посвящение. Старший брат вначале молчал, затем пытался ответить словами отца, да отвлекся от своего оружия. В этот момент и получил удар копьем. Вадим тогда не обратил внимания, да и стукнул Рарог не острием, а древком, крови не было. Но теперь после быстрого бега под палящим солнцем