Мужчина последней модификации. Людмила Гурламская
регистраторша.
– Конечно, работает! А почему она должна не работать? – возмущенно воскликнула я.
Регистраторша промолчала. Быстро заполнила акт осмотра, подписала акт приема-передачи, поставила везде печати и свой удостоверяющий код, тут же провела над бумагами ручным сканером и отправила файлы в базу. И только после всех этих манипуляций удосужилась мне ответить:
– Потому что они все одноразовые… – и громко скомандовала роботам-погрузчикам: – В утиль! – те шустро подъехали, обхватили капсулу щупальцами и куда-то потащили.
– А почему тогда… – я просто потеряла дар речи от такой новости. Мне собирались выписать штраф за порчу одноразовой капсулы?
– Кризис, ари, кризис… – прошептала регистраторша и добавила уже громче: – Поздравляю, ари Маретико. Теперь ваш муж только ваша личная собственность. Пройдемте, оформим ару Маретико постоянное удостоверение личности.
– Пройдемте… – пробормотала я, все еще пребывая в шоке от услышанного.
Через час я почти бежала домой, прижимая к груди удостоверение Адриана как самую великую ценность. Мне могли его не дать! Если бы капсула была признана не годной, а я не смогла бы заплатить штраф, мне предложили бы расплатиться… мужем. То есть его, после выполнения детородной функции снова погрузили бы в анабиоз. Регистраторша, рассказывая мне все это, чуть не плакала. Оказалось, здесь, в биобанке, находится и ее бывший муж. Тот самый коротышка 146 см, которого она мне так яро не рекомендовала. Детей у них так и не получилось, хотя у нее была лицензия на двоих. Какая-то несовместимость или просто так совпало. Никто не стал разбираться или помогать ей забеременеть другими способами, просто по окончанию отведенного на зачатие срока потребовали вернуть долг… На эту работу она подрядилась, чтобы быть ближе к мужу и по возможности помогать таким же как она. Правда, эти самые возможности оказались как раз очень ограничены, четкие инструкции, строгий регламент и подписка о неразглашении. Все, чем ей удавалось помочь – это снизить сумму штрафа за испорченную капсулу. В рабочем состоянии госимущество пока вернула только я. Естественно, беседовали мы обо всем этом уже не в здании биобанка, а в релакс-кафе неподалеку.
– Он теперь только ваш, ари, но… все же постарайтесь забеременеть в отведенный срок, – напоследок она дала мне совет и ушла обратно на свою работу. А я рванула домой.
Сказать, что мое доверие правительству пошатнулось – ничего не сказать. Оно упало куда-то очень глубоко. Принципы прогрессивного женского общества, которые вдалбливались в наши головы с самого рождения, успешно попирались теми же, кто их создавал и должен был исполнять. По сравнению с этим кража проекта – вообще не повод для расстройства. Подумаешь, можно еще придумать, создать, сделать… А другого Адриана не сделаешь…
– Адриан! – радостно позвала я, едва переступив порог. – Ее приняли! Тебе сделали постоянное удостоверение… – но никто не откликнулся. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии…
Я заметалась по дому. На кухне был накрыт стол на двоих. На плите стояла сковорода