Боги и лишние. неГероический эпос. Олег Радзинский
говоришь – огромная пустая площадка. Нет, – сказал Морис убежденно: – Не просто.
– Не просто, – согласился Каверин. – Катя, пришлите, пожалуйста, моим девочкам список необходимого оборудования и количество камер на каждую комнату. – Каверин поднялся, посмотрел на часы. – Нам нужен месяц, чтобы все установить и оборудовать. Мебель отберем позже.
– Месяц? – засмеялся Морис. – Да у вас месяц уйдет, только чтобы все это заказать. – Он покачал головой, развеивая плывущий в сторону приоткрытого по случаю теплой погоды дым. – Месяц?!
В Москве светило солнце, обещая скорую весну. На крышах уже чуть подтаивало, и на тротуарах под карнизами высоких домов стояли ограждения: “Не ходить. Сосульки”.
Я не ходил.
– Месяц, – подтвердил Каверин. – Через месяц все будет готово. – Все будет, – повторил он, заверяя то ли нас, то ли себя. – А чего не будет, довезем.
Когда он ушел, мы долго сидели и молчали. Морис курил.
– Он парень неплохой, – сказал Морис. – В общем. Изменился, конечно, после смерти ребенка. Дочка, кажется.
– Дочка умерла? – переспросил я.
– Кажется, – Морис потушил сигарету. – Точно не помню. Это ж было уже лет двадцать назад. Или больше.
Я кивнул.
Перламутровые пуговицы
Девушка ушла, оставив во мне черную дыру, куда теперь выливалась радость существования. Будто дырявый кувшин: сколько ни лей, не наполнишь.
Прошло две недели, началась третья, а я все ворочался по ночам в постели один, вспоминая, переживая заново ночь, когда был не один. Когда мы пытались увидеть в темноте комнаты, освещенной падающим за окном снегом, чужие глаза и услышать чужие мысли.
В середине третьей недели я не выдержал и позвонил Слонимскому.
– Вах-вах-вах! – закричал в трубку Кеша. – Кето нам званыт? Алан Ашотович званыт!
– Кеша, – наставительно сказал я, – вах-вах – это грузинское, а не армянское междометие. Значение контекстуальное, выражается интонацией.
– Зануда, – грустно вздохнул Слонимский. – Теперь я понимаю, почему от тебя ушла жена. И ты до сих пор один.
Это был хороший момент перевести разговор на нужную мне тему.
– Кстати, про до сих пор один: помнишь девушку, которую я встретил у тебя на вечере? Брюнетка?
Кеша задумался: он не помнил.
– Арзумский, – запел Кеша, – так много девушек хороших… что всех упомнить не могу. Отличительные признаки, пожалуйста.
Тут задумался я: какие у нее были отличительные признаки? То есть были, но о них я решил Кеше не сообщать.
– Брюнетка. Красивая. Зеленые глаза.
– Количество глаз уточните, пожалуйста, мужчина, – развлекался Слонимский. – Включим в розыскное объявление.
Его все это явно забавляло. Он послушал мое молчание и перестал шутить.
– Аланян, погоди: зачем она тебе? Других полно. Хочешь, сегодня позовем двух таких… – Он потерял слова. Вздохнул: – Лучше завтра – Янка с детьми на дачу поедет.
– Не хочу, – признался я.
Помолчали.
– Так, –