Канцелярский клей Августа Мёбиуса. Сборник рассказов. Юрий Горюхин
Коромыслов после четвертой стопки рассказал три анекдота на тему возвращения мужа из командировки. В первом анекдоте любовник спрятался под кроватью, во втором – в шкафу, в третьем – на балконе. Леня смеялся раз от разу все громче, а опытная жена Люба веселилась гораздо умереннее.
– Спасибо, мне пора.
– Куда пора? Давай еще!
– Нет, не могу – опаздываю.
– Тогда на посошок!
Посошок был отвратительнее всего предыдущего, и я уже собрался компенсировать его затяжным поцелуем масляных губ жены Любы, но Леня стал рассказывать четвертый анекдот про возвращение мужа из командировки, и мне подумалось, что рисковать не стоит.
До прибытия электрички оставалось пятнадцать минут, я спокойно успел завернуть в лесопосадку и, глубоко сунув два пальца в рот, бурно расстаться с обильным угощением семьи Коромысловых. Потом я пожевал березовые листики, высасывая из них хлорофилл, и по утоптанной тропинке выбрался на платформу, где никогда не унывающие подростки играли в интересную игру «кто кого быстрее столкнет под поезд», гражданин со скорбящим лицом высматривал в чужих губах тлеющие папиросы, а садоводы обсуждали виды на урожай.
***
Я сидел в легкой дремоте и считал стуки колес, на сто двадцать четвертом стуке у меня появилось желание посмотреть налево: женщина в очках с толстыми линзами вязала носок, старичок внимательно следил за мельканием спиц, компания играла в карты, шумно выигрывая и шумно проигрывая, безучастная овцеокая девушка, мужчина с очень массивным обручальным кольцом, читающий газету «Вечерний Магадан», мальчик, мотающий ногами, его бабушка с конфеткой наготове, еще мужчина, еще женщина, плохо видно. Ну и так что ж?
– А я на этот месяц купила проездной.
– Да что вы говорите?!
– Да, очень удобно. Конечно, для тех, кто ездит непостоянно, это экономически не выгодно, а кто постоянно – очень даже выгодно.
– А если потеряете?
– Ну что вы, как можно! Ой! Кажется, подъезжаем!
Все дружно занервничали, задвигались и, плотно забивая проход между сидениями, засеменили к тамбуру. Я втиснулся за овцеокой девушкой. Свежая «химка» лезла мне в глаза и нос – неплохо бы ее побрить наголо, а заодно и раздеть соответственно, хотя… Электричка затормозила, я слегка врезался в овцеокую, и мне показалось, что ее ягодицы дрябловаты – надо бы спортом заняться, побегать, попрыгать, поприседать, а вот духи резковаты. Проклятие! Как больно-то ящиком в ногу врезали!
– Нечаянно!
– Что же вы такой резкий – в огороде гусениц много развелось?
– Нечаянно!
Значит, колорадский жук довел до нервного истощения.
Я выпрыгнул из вагона вслед за овцеокой и пошел за ней. Мы зашли в здание вокзала, купили две открытки, засмотрелись на бравых, немного выпимших офицеров средств ПВО, дали мелочь нищенке, ненадолго зашли в туалет и, вытирая носовым платочком руки, вышли к сгрудившимся троллейбусам.
– Привет! Ты как здесь? А я смотрю, ты не ты, а потом вижу, что ты. Как живешь-то, все нормально?
– Я не знаю… То есть я что-то не помню, так лицо вроде бы знакомое, а…
– Нам