От войны до войны. Вера Камша
какие-то крошки. Кэналлиец по-кошачьи сощурил глаза, наблюдая за пичугой. Он был сильным, красивым и чужим, и Алан поймал себя на том, что они никогда не поймут друг друга, как не поймут друг друга юг и север. Окделл отдавал себе отчет в том, что судит предвзято, но ничего не мог с собой поделать – он не доверял Рамиро, хотя это было и глупо – замысли Алва предательство, он вел бы себя иначе.
Разрубленный Змей! Да не приведи Рамиро своих людей, не наори на Придда, не возьми оборону в свои руки, город был бы в руках Бездомного Короля… А может, дело именно в этом, и король прав? Все они взъелись на Алву, потому что чужак делает то, на что не способен ни один из истинных талигойцев? Неужели в нем так же, как в Придде и Гонте, говорят зависть и досада?
Алан, собираясь с мыслями, тронул герцогскую цепь и негромко окликнул:
– Эр Алва…
– Эр Окделл?
– Мы вам очень обязаны…
– Пустое, – махнул рукой Рамиро, – знай я, что будет, меня бы здесь не было.
– Я вас не понимаю.
– Понимаете. Просто Люди Чести не любят называть вещи своими именами. Я сожалею, что привел в Кабитэлу своих людей и привез жену, но раз я здесь, то сделаю все, что могу. Если угодно, назло тем, кто не способен ни на что. Будь я одним из вас, я бы подождал, когда рядом не будет слуг, и дал Придду пощечину, но я предпочитаю его раз за разом вытаскивать из лужи, в которую он норовит сесть. Эрнани должен сменить командующего, иначе плохое станет безнадежным.
– Его Величество сделал бы это, – Алана покоробило, что полукровка назвал короля по имени, но в откровенности кэналлийца было что-то притягательное, – будь хоть какая-то надежда.
– Вот как? – Темные брови поползли вверх. – Зачем сражаться, если не веришь в победу?
– Во имя чести, – бездумно ответил Алан и осекся, поняв, как глупо это прозвучало, – и потом, что нам делать, если не защищаться? Сдаться на милость бастарда?
– Горожане, как мне кажется, готовы сменить короля. Эктор Придд чуть ли не каждый день вешает на площади смутьянов, но меньше их не становится.
Это было правдой. Простолюдинам надоела осада, они хотят есть досыта, спать в своих постелях, рожать и растить детей. Франциск Оллар обещает спокойную, сытую жизнь и свободу. Пока чернь выжидает, и только самые смелые или самые глупые рискуют выказывать неудовольствие, но что будет, когда придет зима и Кабитэла начнет голодать и мерзнуть? Без сомнения, Эрнани имел в виду именно это! Бунт, который не подавить.
– Вы сожалеете, что пришли, из-за бунта?
– Из-за бунта? – Рамиро казался удивленным. – Разумеется, нет. Жители Кабитэлы, в отличие от дворян, не страдают воинственностью. Разве что в таверне после третьей кружки. Чтобы довести город до бунта, Людям Чести нужно очень постараться, разве что осада затянется до зимы.
– Разумеется, затянется. – Алан понимал своего собеседника все меньше и меньше, – Оллар не уйдет, а мы не сдадимся. И вы все еще не сказали, почему