Пианино из Иерусалима. Анна Малышева
И ты уже никому не интересен, как в первые дни. С новичками сперва все нянчатся, а потом их просто бросают на произвол судьбы. Мол, пора тебе уже привыкнуть, стать самостоятельным, в совершенстве знать иврит… Хлебнуть свою порцию сами понимаете чего. Диана тоже сперва восхищалась каждым кустиком и цветочком. Потом начала плакать… А потом до нее вдруг дошло, кто во всем виноват. Вообще во всем! Я, разумеется. Да сверни уже куда-нибудь! – внезапно рявкнул Павел.
Последние слова относились к трактору, который невозмутимо тарахтел впереди со скоростью пятьдесят пять километров в час. Но трактор ехал с ними до самого конца – Павел сообщил Александре, что они почти прибыли на место.
– Сейчас увидите этот мегаполис, – мужчина глубоким выдохом проводил трактор, свернувший вправо перед самым въездом в Вифлеем. – Райское местечко с необычной историей.
– Много здесь народу живет?
– Ужасно много. Человек восемьсот, думаю. Любуйтесь!
Сразу за воротами начиналась аллея, обсаженная огромными старыми деревьями, переплетавшими пышные кроны над узкой проезжей частью. Сперва Александра приняла их за старые дубы, потом, поближе рассмотрев листву, усомнилась в своей версии.
– Что это за деревья? – спросила она Павла.
– Дубы, наверное, – ответил он, посматривая по сторонам. – Не похоже. Листья другие, и желудей нет. И стволы не такие. А издали – дуб, да.
– А вот видите, – он указал налево, – кафешка, называется как-то вроде «У старого дуба».
– Но дерево рядом с ним – совсем не дуб! – настаивала Александра.
– А тут все так, – загадочно ответил Павел.
– Простите, я становлюсь занудой, – рассмеялась художница. – Старость, наверное.
Машина ехала медленно – проезжую часть то и дело пересекали «лежачие полицейские». Александра могла рассматривать старые дома вдоль обочины. Это был совсем не такой Израиль, каким она себе его представляла. Двухэтажные особняки с деревянными резными балконами, синими деревянными ставнями, оконными переплетами в мелкую клетку, керамическими табличками с именами владельцев у дверей… Черепичные крыши в изумрудных бархатных покровах мха. Сады без оград, старые, запущенные, заросшие розовыми кустами, голубыми и белыми глициниями, многоцветной бугенвиллеей… Резкий запах навоза с фермы, скрывавшейся за домами. Теплое, протяжное мычание коров. Вдохновенное пение муэдзина из соседнего арабского села. Рыжий растрепанный петух, стоявший у обочины, дерзко рассматривал их машину, будто собираясь напасть. Маленький спаниель с шелковистыми кудрявыми ушами мирно дремал прямо поперек дороги. Павлу пришлось остановиться и посигналить, только тогда собака с неохотой встала и ушла к себе во двор.
– Здесь всего несколько улиц, нам какую? – Павел повернул к спутнице голову. – Она мне сказала адрес, но я забыл.
Александра сунула ему под нос бумаги.
– А, это где-то здесь. Дома-то без номеров, все по именам. Ищите табличку «Хофман».
– Да